— Нажимай на педали, брат, — подгонял солдата Лао Йон. — Мы молоды, и нам надо спешить!

В дверях его остановил молоденький сержант и спросил документ.

«Спокойствие, — сказал себе Зенич. — Во-первых, вы в штатском. А во-вторых, ваша популярность не так велика, как вы сами об этом думаете. Этот паренек вас, например, не знает».

Он показал удостоверение.

Дежурный козырнул:

— Проходите, товарищ капитан.

— Прошу прощения, что потревожил вас в законный выходной, — приветствовал Зенича оперативный дежурный майор Бузницкий.

Он мог бы и не извиняться, но это было приятно.

— Сейчас приедут из ГАИ. Они вам расскажут обо всем лучше меня, — еще сказал майор.

Через несколько минут в кабинет к Зеничу вошел старший лейтенант Мехтиев. Это тоже было приятно, потому что Зеничу хотелось, чтобы приехал именно он. Впрочем, капитан тут же помрачнел. Он не любил, когда с самого начала все складывалось, как хотелось.

— Здравствуй, — глухо сказал Мехтиев. В одной руке он держал фуражку, во второй планшетку. Сапоги его были в грязи, и галифе, и куртка.

— Здравствуй, — сказал Зенич. — Садись, пожалуйста.

Мехтиев посмотрел на диван, на стул, на батарею центрального отопления и остановил свой выбор на стуле. Положил на стул фуражку с планшеткой. Расстегнул молнию куртки. Сел. Обхватил лицо руками. Спросил:

— Когда ты последний раз там был?

— Месяца три назад, — подумав, ответил Зенич.

— Лето… — сказал Мехтиев. — Река. Девушки… — Он помолчал. — Сейчас там болото. Видишь, в каком я виде?

Зенич не перебивал его — слушал.

— На тридцать шестом километре Окружного шоссе это случилось, — продолжал старший лейтенант. — Часа полтора назад. Двое на «Жигулях» ехали… Скорость на повороте не сбросили и прямо в автобус. Оба пассажира ранены. Без сознания.

— Кто они? — спросил капитан.

— Главный инженер механического завода Платников и его сын. Слушай дальше. Этот автобус — рейсовый. Шел в Приморск из Южного. А внутри — никого. Ни пассажиров, ни водителя. Их там не было, понимаешь?

— Не понимаю.

Мехтиев внимательно посмотрел на капитана и покачал головой.

— Не понимаешь? — повторил он, оживляясь. — Ну, хорошо. Я на КП у «клеверного листа» дежурил. «Жигули» эти видел — машины в такое время редко ходят. Проехали они, а минут через двадцать «газон» подскакивает. Водитель — сумасшедший весь. — Псих! Авария, кричит, на тридцать шестом километре. Они вдвоем — он и экспедитор. Рыбхозяйства машина. Рыбу на завод везли. На месте аварии первыми были. Я посчитал — минут через десять. Не видели они ни пассажиров, ни водителя! Теперь тебе понятно?

— Понятно, — серьезно сказал Зенич. — Мотор автобуса работал?

— Нет. До столкновения автобус стоял на тридцать шестом километре полчаса, не меньше. Света в салоне нет. Габаритные огни не горят. Его не видно за поворотом. Те, в «Жигулях», тоже не видели.

— Автобус в порядке?

— Почти.

— Я водитель автобуса, — вслух размышлял капитан. — В момент столкновения я нахожусь в автобусе и делаю вывод, что виновен в аварии. Я пытаюсь исчезнуть. Правильно?

Мехтиев кивнул.

— А куда в таком случае делись пассажиры? Если они вообще были…

— Были. В салоне мы нашли чемодан. Чемодан большой, вещи дорогие. Нельзя забыть такой чемодан!

— Предположим, что были пассажиры и что по каким-то причинам они сбежали вместе с водителем. Куда?

— Места там сам знаешь какие, — сказал старший лейтенант. — Справа река. Слева, до самого лимана, плавни. Ближайшее село в пятнадцати километрах. В город можно проехать только через пост ГАИ.

— Значит, их кто-то подвозил.