– Иди одна, я подожду, - Анхен садится на траву, а я спускаюсь к реке, сбрасываю босоножки и долго брожу по прохладной воде. Это успокаивает, вода всегда меня успокаивает. Значит, он хотел для меня защиты? Он действительно за меня волновался?.. Ну, не дали, чудес не бывает. Вот розу тут подарят легко, а защиту...Зато поясницу вылечили, уже счастье...И что там было про его жену? Он все-таки женился? И ведь не спросишь, сразу ж начнет свое «девочки женятся на мальчиках, а в мою личную жизнь не лезь».

Возвращаюсь к Анхену и сажусь рядом. Он обнимает меня и целует в висок.

– Устала? Скоро полетим домой, мне вечером надо быть за Бездной.

– Ты женился?
– не выдерживаю я.

– Нет, - он удивленно на меня смотрит.
– С чего ты это взяла?

– Инга говорила, что ты должен жениться, родить наследника, - рассказывать о подслушанном разговоре не хотелось.

– Ты общалась с Ингой? Что еще она тебе наговорила?

– Разное. Почему она руки себе порезала, и как ты ее ножом...едва не зарезал. А правда, что она видела Владыку?

– Правда. Надеюсь, тебе повезет больше, и ты его не увидишь.

– А он тебе, часом, не родственник?

– С чего ты взяла?

– Ну, не знаю, зачем ему тебя женить?

– Я б ответил, но это будет не политкорректно.

– Как?

– Как не следует говорить про Владыку.

Я смеюсь.

– Вот поэтому ты меня и спасаешь.

– Почему?

– Сам такой.

– Какой?

– Неполиткорректный.

– Ну, это очень вольное допущение, - он тоже смеется, и целует меня в губы. Сначала легко, а потом опрокидывает на траву, и целует уже всерьез, страстно, требовательно, глубоко проникая языком. В первый момент я еще ощущаю, как колют спину жесткие травинки, но почти сразу это становится неважно, все на свете становится неважно, кроме его настойчивых губ, его рук, скользнувших в вырез платья, пальцев, ласкающих мою грудь. Я не хочу и не могу сопротивляться его ласкам. Никогда не могла. И никогда не хотела. Я если и хотела кого в своей жизни, то только его. Его ласки обжигают, поцелуи сводят с ума. И когда он резко кусает меня за нижнюю губу, я и сама не могу понять, был ли вырвавшийся у меня вскрик данью боли или желания. Тяжесть его тела несет блаженство, пальцы скользят по внутренней стороне бедра, ласкают тонкую ткань трусиков...или уже не ткань...настойчивые такие пальцы...или уже не пальцы... Его губы скользят поцелуями к моему уху, спускаются на судорожно выгнутую шею...

Внезапно ледяная вода ударяет меня по лицу, хлестко, словно пощечина. Заливает глаза, рот, я захлебываюсь и пытаюсь прокашляться.

– С-с-сэнта!
– злобно шипит Анхен, поднимая от меня голову и глядя на дорогую бабулю совершенно безумным взглядом. С его волос ручьями течет вода, полностью одетым (или, хотя бы, прилично полуодетым) его не назвать даже при очень богатом воображении. Он скатывается с меня в сторону, резким жестом оправляет мне подол платья, и начинает довольно неторопливо приводить в достойный вид свои джинсы, не сводя с Сериэнты злобного взгляда.

– Хотелось присоединиться - могла бы просто сказать, - неприязненно бросает он ей, застегивая, наконец, ширинку.

Она возвышается над нами в обнимку с ведром, из которого только что нас окатила.

– Спасибо, дорогой, у меня на сегодня другие планы.

– Какого дракоса ты встреваешь, когда не просят?!

– Потому что точно знаю, что потом будут просить!
– она тоже срывается на повышенные тона.
– Ты сейчас премиленько развлечешься, затем бросишь мне на руки полухладный труп и растаешь в голубой дали, а мне ее с того света вытаскивай?! Это ж только у тебя у нас дела, у других дел нет, кроме как проблемы твои решать! Хочешь развлекаться - имеешь право! У себя дома и без моей помощи!

– Сэнта, перестань! Я бы не стал доводить до крайности!

– Ей расскажи, она поверит! Не мытьем, так катаньем, да, Нэри? Ты ведь никогда не сдаешься? Плохо доходит слово «нет»? Повторяю еще раз: я не стану этого делать!
– и она с силой швыряет ему в голову ведро. Анхен очень спокойно ловит его и, подержав в руках несколько секунд, резко бросает обратно. Сериэнта ловит свое ведерко с не меньшей легкостью, но тут же, вскрикнув, выпускает его из рук.

– Сволочь! Ты мне руки обжег!

– А надо еще голову оторвать за твои выходки! Не хочешь помогать - не надо. Хотя бы не мешайся, куда не просят!

– А вот тогда не прилетай и не проси!
– она резко разворачивается и уходит.

А я так и лежу, и не понять, все еще вода течет по лицу, или все же слезы. Даже розы ведь не подарит напоследок. Так убьет. Чтоб раньше времени не догадалась.

Анхен наклоняется надо мной, и поправляет бретельки лифчика, возвращает на место плечики платья, затем помогает подняться и притягивает к себе.

– Не плачь. Все не так уж страшно. Ведь было же хорошо? Вот и дальше все было бы хорошо. Даже лучше.

– Я не хочу умирать. Даже за «очень хорошо», - меня колотит дрожь. Не то от ледяной воды, не то от поздновато проснувшегося инстинкта самосохранения.

– Я никогда не убью тебя.

– Ты можешь не рассчитать. Или потом, когда надоест. И ты ведь, в самом деле, бросил бы меня здесь.

– Да. Это было бы идеально. Сэнта позаботилась бы о тебе лучше всех врачей галактики.

– Она не хочет.