– Это он вёл судно, когда все погибли. Молодец, Ваня, будет из тебя капитан, - Гацков протянул юноше ладонь размером с кочегарскую лопату, - эх, Вася, что я скажу твоей Светлане?

На палубе появились Мари и Ева. Они три часа занимались ранеными в судовом лазарете. Хорошо, что при посадке на бот Мари прихватила огромный баул со всем необходимым. Вскоре спустился с мостика Ник Шепард:

– Матросы начали приборку, там всё в крови. Половина навигационных приборов уничтожена, но в принципе управлять судном можно. Если пойдёт дождь, дело может осложниться. Сейчас это помещение больше похоже на решето, могут дать короткое замыкание электрические цепи и возникнуть пожар. На такой плавучей бомбе это чревато. Не дай Бог встретить ещё одну банду – могут быть большой "бумс" и потери. Я бы взял с собой всё, что может пригодиться, и затопил его от греха подальше. Надо посовещаться.

Снова замигали огни сигнальных фонарей. Пользоваться радио для ведения таких переговоров было опасно. Невдалеке могут оказаться уши наших недавних знакомцев, да и Гибралтар что-то слишком подозрительно тих. Вскоре было принято решение: принять на борт "Европы" как можно больше горючего, снять с обречённого танкера всё ценное. Отогнать судно в укромное место и затопить.

Глава 12.

Горы острова Сардиния.

2013, март, 16. Средиземное море.

Третий механик танкера, Василий Муравьёв, предложил интересную идею:

– Я читал, что в Персидском заливе собирались строить подводное нефтехранилище. Над шельфовой нефтяной скважиной, наподобие парашюта, под водой подвешивается гигантский колпак. Нефть легче воды. На скважине открывается кран, и нефть, всплывая, заполняет этот колпак. В его верхней точке устанавливается ещё один кран со шлангом, ведущем на плавающий на поверхности понтон. Подходит танкер, забирает часть нефти. На дне открывается кран и восполняет расход под колпаком. Никакого загрязнения среды.

Эта мысль мне, как механику, очень понравилась. При всех достоинствах "Европы", особой экономичностью её двигатели не отличалось, и вопрос бункеровочной базы меня волновал давно. Затопить богатство в семь тысяч тонн мог только бездушный вандал. Я начал обсуждать с коллегой технические аспекты реализации плана (а усомниться в том, что это уже именно план, а не версия, я не дал шансов даже Максу). Вскоре решение было утверждено нашим капитаном. Ценой неимоверных усилий нам удалось перегнать подбитое судно в нужное место и встать на якорь. Это была обширная отмель в районе марокканского порта Надор. Раньше здесь болели головы наших судоводителей от обилия рыбацких посудин, которым, как известно, правила МППСС (Международные Правила Предупреждения Столкновения Судов) не писаны. Сейчас море было пустынным и мутным, что было нам на руку в целях сокрытия местоположения такого ценного приза. Вторую неделю весь объединённый экипаж днём и ночью грохотал кувалдами, визжал металлорежущим инструментом и демаскировался вспышками электросварки. Судьба послала нам живого и невредимого кока Виктора Ивановича Задорожного, и только его трудами мы не умерли от физического истощения. Идея мудрых арабов была не только воплощена в жизнь, она получила второе дыхание. Мы были закалены невысоким техническим уровнем советского судостроения, привыкли своими головами и руками совершенствовать то, на чём стояло совковое клеймо Знака качества. Наши механики и мотористы могли заткнуть за пояс любого западного Левшу. На этот раз мы превзошли себя. Когда, под траурный вой тифона "Европы", "Runner" на ровном киле медленно уходил под воду, у многих членов его экипажа выступили слёзы на глазах. Но и гордость за качественно выполненную работу была в этих глазах. Кто знает, сколько лет наши двигатели смогут получать здесь необходимую им пищу. А двигатель – это сердце корабля, сама наша жизнь. Я стоял на палубе "Европы" и, обнимая за плечи Еву, хвастался собственными техническими решениями, как последний пацан.

– Я не понимаю и половины того, о чём ты говоришь. Но по твоему тону догадываюсь, что опрометчиво вышла замуж за банального хвастунишку, - недавно Макс в торжественной форме и при стечении всего экипажа сделал официальную запись в судовом журнале о нашем бракосочетании.
– Надеюсь, что это произойдёт нескоро, но умрёшь ты не от скромности.

– Миссис Солнцева, дайте человеку насладиться результатом собственных трудов. Возможно, ваши будущие дети будут благодарны ему за это. Мой юмор может показаться некорректным, но если уж так вышло, что не я буду их папой, позволю себе ещё одну бестактность и просить вас иметь честь стать их крёстным отцом.

– Принято, мистер Шепард. Для нас это тоже большая честь. Только не до детей сейчас, сами понимаете.

– Не понимаю. Погибла большая часть человечества. Надо восполнять потери. Я человек военный и приучен заботиться о том, чтобы в случае, часто бывающем на войне, мой боевой пост не остался без солдата, продолжающего сражение. Войны, к сожалению, были и будут всегда. Если бы все женщины думали так, как вы сейчас думаете, миссис Ева, человечество давно уступило бы эту планету тараканам. Настоятельно рекомендую обсудить мои слова в семейном кругу и принять соответствующие решения.

Я всё больше и больше уважаю этого человека. Похоже, и он испытывает ко мне дружеские чувства. О Еве молчу: к ней у него особое отношение, и если бы я не знал мистера Ника, то она каждый день могла бы любоваться сценами дикой ревности в моём исполнении. Она относилась к старпому очень тепло, всемерно выражала глубокое уважение. Мне казалось, что она как бы опекает мисс Николь и мистера Шепарда. Даже Мари не могла соперничать в дружбе Евы и Джейн, невзирая на сердечные отношения, сложившиеся на "Парусе мечты". Однажды Ева сказала мне, что после пережитого ими в спасательном модуле сохранить рассудок могли только очень сильные люди. Я вздрогнул, вспоминая. Милая моя. Любимая. Не надо об этом.

– Не говори им, любимый. Я преклоняюсь. У нас все – хорошие, но так - смогли только они. Это – Люди. Спасибо, милый, что ты дал мне возможность познакомиться с ними.

– ?

– Я тебя полюбила, когда увидела фото в бюллетене. Такой сидит на комингсе, Гудериан отдыхает! У меня удочка путалась, помнишь? Я с папой рыбачила на Днепре с трёх лет, таких сомов таскали! Прикинулась дурочкой. Мне хотелось, чтобы ты прикоснулся. Тогда, на "Дельфине", было страшно, но я была счастлива! Я сделала всё, чтобы попасть в экспедицию, к тебе. Лишь бы побыть рядом. Ты не видел. У тебя была своя жизнь, я не собиралась вешаться на шею. Но мечтала, чтобы ты стал моим! Это я виновата в том, что случилось. Я ведьма, Федя. Я наколдовала эти ужасы. Но не могу отказаться от своего счастья. Люблю тебя, люблю!