– Капитана на мостик! Усилить вахту! Световой сигнал на "Шельде": неизвестный корабль! Акустический сигнал на "Пиранью"!

Я бегу в машинное отделение, по телефону поднимаю Гену. На случай усиления – он мой вахтенный моторист.

"Европа", включив средства активного поиска, определила неизвестный корабль в тридцати милях. В радиусе чувствительности приборов нашей эскадры посторонних объектов больше не обнаружено. Через минуту после того, как Петя включил радар, появились сигналы локаторов чужого судна. Обстановка немного проясняется.

– Значит, у них есть аппаратура пассивного поиска. Это не простой сухогруз, - комментирует Петя.

Мы не желаем конфликта, в открытом океане всем хватит места. Но неизвестный резко меняет курс и идёт на сближение с "Шельде". "Европа" направляется в сторону чужака, отрезая "Шельде" от разворачивающихся событий. "Пиранья" на такой случай имеет свою диспозицию. Её задача – прикрывать, оставаясь незаметной. Что она и делает. Шторм разгулялся с удалью молодого пьяницы. Какому фанатику взбредёт воевать в такую погоду?

– Малый корабль, координаты… Вы опасно пересекаете мой курс. Буду вынужден применить оружие во избежание столкновения. Здесь крейсер "Облачный", ВМФ России.

– Вольный морской охотник "Европа". На вашем курсе грузовой корабль, вы осложняете ему навигацию в штормовую погоду. Пожалуйста, следуйте прежним курсом, и разойдёмся миром.

– Будешь путаться под ногами – утоплю! Прочь с моего курса! На размышления – две минуты. Ты мне не нужен, проваливай, пока цел.

Это он напрасно. Макс даёт условный акустический сигнал. Через полторы минуты слышны четыре мощных взрыва. Бомбомёт – младенец по сравнению с торпедой. Команда: полный вперёд. Наверху стрельба. Долго маневрируем, пытаясь подобрать тонущих людей. Удалось спасти лишь одного. Торпеды "Пираньи" заставили крейсер тонуть слишком быстро, чтобы дать шансы на спасение экипажа. Морис бил с первого раза и наверняка. Как учит мистер Шепард. Так будет с каждым, кто попытается нам угрожать.

Мокрый, контуженый моряк смотрелся жалко. Мы с Максом навестили его в лазарете.

– Братишка, чем на хлеб зарабатывали? – по-русски спросил Макс.

– Земляки, что ли? Чего же тогда палите по своим?

– Я палю по тем, кто мне угрожает. Сколько таких своих вы ограбили и пустили на дно?

– Не считали, десятка два. Жить как-то надо. На берегах одни помойки, а даром делиться никто не хочет.

– Как вас занесло в эти края?

– Мы ходили на Кубу с дружеским визитом. Там всё снесло, нам тоже досталось. Год собирали припасы, чтобы вернуться домой. Оттуда ни слуху, ни духу.

– Там всё радиоактивное, по меньшей мере, в европейской части. Возвращаться некуда.

– Мы догадывались. Видели, что стало с Америкой. Как дальше жить?

– Есть два варианта. Первый: получаешь немного припасов и съезжаешь на ближайшей суше. Дальше – твои проблемы. Второй: становишься членом экипажа одного из наших кораблей и гражданином вольной колонии. Шансы не умереть с голоду – большие. Но есть возможность погибнуть в стычках с такими, как ваш крейсер. А сначала мы строго спросим, чем ты занимался до сих пор. Думай до утра.

– А чего думать. Я ни в чём не замешан. Связист, радиоразведка. Никого не убивал. Ну, пару раз таскал ящики с чужого судна. Я отработаю. Братцы, выручайте. Куда мне в Робинзоны. Мы же земляки.

– Ну почему вы вспоминаете правильные слова, когда вас припрут к стенке? Почему их забываете, когда видите перед собой слабого и беззащитного? Как звать-то?

– Андрей Иванов, матрос.

– Отлёживайся, Андрюша, завтра будешь отвечать на вопросы. Думай хорошенько, прежде чем говорить, вот тебе мой совет, земляк. А то у нас тут умеют поучить подводному плаванию.

На второй день связист был доставлен на мостик для дачи показаний. По существу он знал мало. Их корабль пиратствовал в Карибском бассейне. На берегах островов они изредка видели следы людей, но не вступали в контакт, там брать было нечего. Перехватывали грузовые суда, отнимали всё ценное, и чаще всего отпускали. Пару раз им оказали сопротивление. Тогда открывали огонь по рубке и машинному отделению, грабили, а судно топили. Пираты, как пираты. Сила есть – ума не надо. Но служба шла по накатанной колее, велись все виды разведки.

– В том районе промышлял ещё один корабль. Мы часто перехватывали его обмен со станцией, вероятно, на Пуэрто-Рико. Держались подальше друг от друга.

Ну-ка, ну-ка!

– Но уже с месяц его не слышно. Мы засекли несколько запросов с базы, но ответа не последовало. Видно, погиб. Туда ему и дорога. Он оставлял на берегу одни головешки и трупы, мы пару раз шли по его следу. Фашист какой-то.

– Другие подобные корабли замечали?

– Нет, разве что сухогрузы искали, где приткнуться. Пару раз зенитчики обнаруживали неизвестный самолёт, но он их тоже засекал и держался подальше. Не боевой, скорее всего разведчик. Так ребята говорили, я ведь из другой боевой части.