Потом… Потом опять был воинский салют…

–  Готовсь! Пли!
– Скомандовала Сизова.

–  Б-бах!
– Рявкнула ее винтовка.

–  П-пах!
– «Чихнул» рядом пистолет Николаева.

Сухо щелкнул передернутый затвор «мосинки» и опять все повторилось:

–  Готовсь! Пли!

–  Б-бах!

–  П-пах!..

А потом еще раз…

–  Здесь, Сережа, лежит половина моей души… - Проговорила лейтенант, повесив ружье на плечо.
– Самые лучшие девчонки на свете… И запомню это место! На всю жизнь запомню!.. А потом, после войны, я вернусь сюда, в эту станицу, и поставлю большой обелиск!.. А фотографиями на нем будут рисунки из альбома…

–  Мы вернемся сюда вместе, Мила… - Ответил майор.

–  Пора, Сережа… Теперь нам пора… В полк.
– Она поправила винтовку на плече.
– Теперь пришло время исполнять свои обещания…

Они пошли по пыльной улице рядом, едва ли не чеканя шаг… И была в этих шагах уверенность и целеустремленность…

След прячем в кочках топкого болота,

Пытаясь скрыться в чаще ивняка…

Сказал сержант, приклад сжав пулемета:

–  Я задержу их! Уводите «языка»!!!

Апрель 1945 г. Чехословакия. №-ский Гвардейский стрелковый полк…

…- Кто это, товарищ старшина?

Молоденький лопоухий солдатик последнего призыва, который всего-то несколько дней назад приехал на фронт с новым пополнением в этот стрелковый полк, смотрел широко раскрытыми глазами, полными какого-то благоговейного трепета…

–  Это?
– Сорокапятилетний старшина, у которого на выцветшей гимнастерке красовались несколько медалей и орденов, тоже посмотрел в спину удалявшегося человека, прошедшего мимо них, и проговорил, улыбнувшись.
– А это, салага, военная тайна! Наше секретное «непобедимое» оружие!

–  Это же снайпер! Я по винтовке узнал!

–  Смотри-ка какой глазастый попался!
– Старшина улыбнулся шире, показывая крепкие белые зубы.
– Снайпер, правильно! Только не всякий снайпер с ней сравниться может! Это наша «Золотая»! Я точно не знаю, но говорят, что на ее счету около трехсот фрицев! Всю войну прошла! С самого начала! Ее даже командарм знает!

–  «Золотая»? Как это? Почему «Золотая», товарищ старшина?
– Не унимался солдатик.

–  Да тут целая история, салага!
– Бывалый старшина свернул из кусочка газеты толстую «козью ножку» и с удовольствием закурил душистый самосад-горлодер, и, заметив в глазах солдатика немой вопрос, продолжил.
– Ладно, слушай!.. Как-то, еще месяца два назад, в начале февраля дело было, в Будапеште… Нам тогда совсем не сладко пришлось… Влетели мы тогда в Буду…

–  Буду?

–  Ну, да! Буда - это старая, историческая часть города, на восточной стороне Дуная, а Пешт - вроде как новая, и по ту сторону реки… Так вот… Буду-то мы взяли быстро, потом сунулись через Дунай в Пешт, и застряли… Фрицы тогда там здорово окопались!.. И пока мы их в колечко взяли, чтобы прямо там в «котле» и раздавить, нас уже и самих взяли в кольцо… Вот так и воевали почитай всю зиму! Больше трех месяцев меж двух огней!..

Рассказ старшины привлек внимание еще нескольких новобранцев, и теперь он сидел в окружении полутора десятка солдат, который слушали, раззявив рты: -…А она все это время была с нами… Если бы не ее глаз, да эта винтовочка, то еще никто не знает, как оно было бы!.. Скольких она там снайперов и пулеметчиков положила, ого-го!!! Да, так вот… Прихватили мы как-то, уже в феврале в разведке «языка» немецкого… Да не простого! Гаупманом оказался - это капитан по-нашему… Вот он на допросе, кроме всего прочего, и поведал, что слух о нашем снайпере дошел до самого Гиммлера!

–  Брехня!
– Послышался голос из толпы.

Старшина только повернул немного голову и произнес солидно:

–  Может и брехня… Да только на кой ляд тому гауптману брехать?..

–  Ну, и что он сказал-то, товарищ старшина?
– Послышался другой, нетерпеливый голос.
– …Вот он на том допросе и поведал, что, мол, Гиммлер пообещал тому, кто ее подстрелит лично вручить Рыцарский Крест! Так-то!.. А это у немчуры такая награда, что если с нашими сравнивать, то почти, как Герой Союза!..