Шрифт:
Она говорила задумчиво, даже как-то погрузившись в свои мысли, и вдруг… Она в какой-то момент сообразила, проследив его взгляд, что так внимательно рассматривал лейтенант, и тут же залилась румянцем:
– Сереж!.. Мне почему-то кажется, что ты не на значок смотришь, а на мою грудь…
И теперь залился румянцем, да аж до самых ушей, лейтенант:
– Да ладно тебе, Мил!!!
– Проговорил он нарочито равнодушно.
– Что я, женской груди не видел?!! Грудь как грудь…
Мила поджала губы и бросила:
– Ну, и дурак!!!
И быстро пошла от лейтенанта вдоль по аллее…
Он догнал ее через пять шагов, схватил в охапку вместе с огромным плюшевым медведем, прижал к себе, и проговорил громким шепотом:
– Мил! Я - дурак!!! Я полный - кретин!!! Прости меня, пожалуйста!!!
– Он с жаром поцеловал ее прямо в губы, а потом выпалил.
– У тебя самая красивая грудь, которую только можно представить! И ты самая красивая! И вообще!.. Я тебя люблю!!!
Девушка высвободилась их его медвежьих объятий, посмотрела по сторонам, одернула платье, вскинула подмышку медведя, и… Притянув к себе голову Сергея, коротко чмокнула его в губы, и побежала по аллее:
– Я же говорила - дурак!.. … Потом Мила и Сергей, взявшись за руки, смеясь и рассказывая что-то друг другу, долго гуляли по аллеям парка…
Ели мороженое «Крем-брюле», зажатое с двух сторон вафельными кружками, купленное у розовощекой продавщицы в белом кружевном «кокошнике». Пили «газировку с клубничным сиропом»…
И чувствовали они, что… Вот оно, Настоящее Счастье!..
А потом…
Потом были несколько недель совершенно безумной страсти, сладкой боли и совершенно незабываемого ощущения невесомости и полета, этих молодых, полных сил тел…
– Сереж! А ты надолго приехал?
– Спрашивала Мила, и утыкалась лицом в его грудь.
– На месяц, Милка… Всего-то, на месяц… - Вздыхал сокрушенно Сергей.
– А потом?
– А потом мне нужно будет вернуться на место службы…
– В эту Молдавию?
– Там стоим мой полк…
– А ты не можешь перевестись оттуда куда поближе?
– Я ведь всего год служу, Мил… А это мой самый первый отпуск… Да и как? Я же ведь не полковник какой, а простой лейтенант, «Ванька взводный»…
– Жаль… - Вздыхала девушка, и заглядывала в его глаза.
– Я без тебя уже, наверное, не смогу, Сереж…
– Так ведь это же ненадолго, Мил!
– Говорил он и сам верил в свои слова.
– Всего-то на год! Ты университет закончишь как раз, диплом получишь… А там у меня следующий отпуск будет, в начале августа…
– В начале августа, 41-го года… - Словно эхо повторяла за ним Людмила.
– Ты меня будешь ждать?
– Конечно, буду, Сереж! Я тебя теперь всю жизнь ждать буду!.. …Чем ближе подходил к концу отпуск лейтенанта Николаева, тем больше страшилась Мила предстоящей с ним разлуки…
Она все больше нервничала, и это становилось все больше и больше заметно тем людям, которые ее окружали…
Она продолжала ходить на тренировки, а после них очертя голову бежала на свидание со своим Сережкой…
А потом пришел тот день… …Мила пришла тогда на свою обычную тренировку, переоделась в спортивный костюм и стрелковую кожаную куртку, получила оружие и вышла на стрельбище…
Ее тренер уже была здесь:
– Здравствуй, Людмила!
– Здрасть, Зоя Павловна… - Пробурчала девушка угрюмо, и стала готовиться к стрельбе.
– У тебя все в порядке? Ну-ка, посмотри-ка на меня! Ничего не случилось?
– Все в порядке, Зоя Павловна… - Мила спрятала глаза и отвернулась, поправляя на голове две легкомысленные косички, уложенные на голове крендельком.
– Я готова!
Тренер, небольшого роста темноволосая женщина лет 38-40 со строгим и мудрым взглядом, в спортивных бриджах и кожаной летной куртке, только хмыкнула неопределенно и направилась пол козырек тира, где был установлен перископ:
– Тогда… Шагом марш на огневой рубеж! Раз все у тебя в порядке… - Проговорила она задумчиво.
– Стрельба в колена!
– Ф-фу! Ф-фу! Ф-фу!
Мила глубоко задышала, пытаясь восстановит дыхание, но сердце, в ее груди отбивая какой-то странный и не известный ей до селе ритм, трепыхалось, как заячий хвост.
«…Так все!
– Попыталась приказать себе девушка мысленно.
– Успокоится! Взять себя в руки! Ничего страшного не произошло!.. Спокойствие, Мила! Спокойствие!..»
Она перехватила ремень тяжелой армейской винтовки, петлей и туго, намертво закрепила свой локоть. Медленно выдохнула, покачивая стволом винтовки сверху вниз. И замерла, как изваяние, сосредоточенно прицелившись в мишень, виднеющуюся метрах в ста…