– Вот это женщина!!!
– это была первая фраза, которую произнёс Том, отдышавшись.

Милену связали по рукам и ногам и уложили в машину. Сначала её запихнули в багажник, но Том велел переложить её на заднее сиденье его автомобиля.

Очнулась Милена в каком-то полутёмном помещении, напоминавшем камеру для допросов из старого кино. Низкий, плохо оштукатуренный потолок, к которому прилепился ребристый плафон лампы дневного света, голые стены с облупившейся зелёной краской и больше ничего. Приятным это место назвать нельзя, но и сильного отвращения оно тоже не вызывало. Здесь не пахло сыростью, не бегали крысы, а из окна, находящегося под потолком виднелось звёздное небо. По углам расположены видеокамеры. Однако ни одна из них не была включена. По-видимому, никто не собирался ни подслушивать, ни записывать того, что здесь будет происходить.

Возвращение в реальный мир было мучительным. Глаза открывались с жуткой болью в голове. Всё тело болело, а во рту было сухо, как в пустыне, губы запеклись, пить хотелось неимоверно. Перед глазами плавали цветные пятна, кружились тёмные хлопья, и боль пронзала голову при каждом движении. Милена попыталась скосить глаза, чтобы осмотреться, но они вспыхнули болью, и девушка застонала.

Заложница силилась понять - что же всё это означает? Где она? И тут в её сознании словно что-то шевельнулось. Туман в голове постепенно рассеивался, воспоминания стали проявляться как фотоплёнка, но не все кадры были видны.

Милена попыталась пошевелиться, но тщетно. Она была прикована наручниками к металлической койке. Чёрт возьми, они обо всём позаботились.

Нога по-страшному болела и кружилась голова, казалось, в затылке поселился молотобоец, ни на секунду не прекращавший работу. Состояние не из приятных.

Но её состояние Милену не сильно волновало. Её мысли в первую очередь были заняты судьбою Майло и Митча, а во вторую тем, как сбежать. Но чтобы понять, как сбежать, нужно было знать, где она находилась. Хотя, даже если бы Милена это и знала, сбежать с простреленной ногой было бы невозможно. Поэтому она отложила на потом мысли о побеге и попыталась уснуть, чтобы хоть как-то отвлечься от негативных мыслей и не отступающей боли.

С трудом, но Милена сумела на какое-то время впасть в ждущий режим, из которого её вывел Том, заявившийся к ней в камеру собственной персоной.

Милена разомкнула очи и с холодной пристальностью посмотрела на человека, от которого зависела не одна жизнь. Её глаза, в которых отчётливо читались ненависть и презрение, приобрели цвет насыщенной лесной зелени.

– Какой взгляд, - сказал Том, присаживаясь на краешек койки, к которой была прикована Милена.

К её счастью ноги к кровати ей не привязали, и Милена смогла оттолкнуть Тома здоровой ногой.

– Вот это сила духа. Даже находясь в таком состоянии, ты продолжаешь сражаться. Но посмотрим, насколько тебя хватит.

– Что, пытать будешь?
– съязвила, глядя в глаза.

– Зачем же так жестоко?! Я не изверг, в конце концов.

– Как мило!

– Если будешь хорошо себя вести, то я буду с тобой не только милым, но и ласковым, - промурлыкал Том, проводя рукой по нежному телу.

Милена сумела извернуться и почти ударила мужчину ногой. Том отстранился.

– Вижу, что с тобой всё в порядке.

Как его раздражало её совсем не женское поведение!

– Что тебе от меня нужно? Говори, коли пришёл. А если нечего сказать, то вали отсюда.

– А с чего ты решила, что мне от тебя что-то нужно?
– поинтересовался Том, стоя немного в стороне, где Милена не могла снова ударить его ногой.

– Если я до сих пор жива, значит тебе от меня что-то нужно.

– А тебе не приходило в голову, что ты всего лишь моя заложница? Используя тебя, я смогу расколоть Майло.

– Ха. В таком случае спешу тебя разочаровать. Майло не будет плясать под твою дудку, даже если ты будешь угрожать убить меня.

– Это мы ещё посмотрим!
– уверенным голосом ответил Том и вышел из камеры.

Милена осталась наедине с собой и своим мыслями.

На следующий день Том снова пришёл с визитом.

– Что-то ты зачастил ко мне, - с иронией в голосе произнесла заложница.

– А ты не рада меня видеть. Как жаль, - притворно начал сокрушаться, выражая тем самым ей своё сожаление.

– Фи, - Милена повернула голову и уткнула свой взгляд в стену.

"Лучше уж стенку разглядывать, чем его наглую и довольную морду", - думала она, сдерживая гнев и злость.

Ей так и хотелось придушить его собственноручно, только возможности не было.