Никогда не забыть временное чувство отрешённости от проблем, дарованное сигаретой. Для Мелани курение не вредная привычка, а способ не сойти с ума в круговороте её адской жизни.

– Тебе не понять...
– как же она ошибалась, но её незнание ей простительно.
– Сигарета успокаивает, - выпустила изо рта лёгкую струйку дыма и дёрнула уголком губ.

– Теперь твоя очередь рассказывать. Мы уже всё сказали.

– Краткость - сестра таланта, - попыталась улыбнуться, но улыбка с трудом удерживалась на её губах.
– Я не скажу ни слова, пока вы не вернёте мне мои вещи: Пистолет, ключи и Мои Очки!
– парни слегка удивлённо посмотрели на Милену, а потом переглянулись между собой.
– Я серьёзно!
– настойчивости и упрямства ей явно не занимать.

За вещами отправился Митч. В окно Милена видела, как он подошёл к машине, достал всё необходимое и вернулся в подъезд. Он принёс все потребованные вещи: очки, ключи, оружие, коллекционную зажигалку. Кроме этого он протянул Милене несколько шприцов и ампул.

– Это Энтони тебе передал. Обезболивающее.

– Спасибо, - облегчённо вздохнула.

Несколько секунд спустя девушка открыла ящик стола, достала оттуда паспорт и положила его в задний карман брюк, так, на всякий случай. Всё своё добро сложила в этот же ящик.

Отойдя от стола, Милена вернулась к открытому окну, прислонилась к стене и достала из пачки очередную сигарету.

– С какого момента начать?

– С нашей последней встречи у трапа самолёта, - ответил Майло.

– Тогда это будет длинный рассказ, - договорив, сделала глубокую затяжку.

Выдохнув дым, Мелани начала рассказ:

– Самолёт взлетел... Меня затолкали в машину. Этот гад всю поездку сидел и довольно лыбился. Куда меня везли, я не знала, но ехали мы очень долго. Где-то через час, а может полтора, я точно не знаю, у Тома завопил телефон. Он ответил и нервно прокричал: "Как разбился? Где разбился? В каких ещё горах?" - я помню дословно всё, что он кричал. Отбросив в сторону телефон, он противным голосом объявил мне новость о том, что самолёт разбился в каких-то горах, и что конечно все погибли.
– Милена закрыла глаза и, откинув голову назад, стала постепенно сползать по стене.

Майло мгновенно подлетел к девушке, взял её на руки и положил на диван. Сам присел на самый краешек у неё в ногах.

– Прости! Прости, что заставил тебя говорить об этом. Я дурак, я идиот, прости!

– С тем, что ты дурак, я соглашусь. Но прощать мне тебя не за что. Ты ничего не сделал. Я продолжу если вы не против, - придерживая здоровой рукою больное плечо, не без помощи Майло она присела на диван.
– Меня привезли в какой-то дом, заперли в тёмном подвале. Держали там примерно месяц, кормили раз в день, зато избивали по три-четыре раза за день, а то и ночью приходили. Я была уверена, что меня изнасилуют, но Том отдал приказ, чтобы в этом отношении ко мне никто не притрагивался, грозился убить того кто посмеет. Bastardo. Сам, наверное, хотел, - Мелани сказала это с такой злостью в голосе, что Митч слегка дёрнулся.

– Они пытались у тебя что-то узнать, выведать какие-то данные?
– спросил тот, чья основная работа добывать информацию любыми методами.

– Нет. Вопросов они не задавали, просто приходили, избивали и уходили. Били меня сильно, но не по жизненно важным органам, видимо убивать пока не собирались. Но один раз всё же перестарались. Меня отправили в больницу, частную клинику. Доктору и персоналу хорошо заплатили, и они не задавали лишних вопросов.

– Сволочи!
– скребя зубами, сказал Майло.

Его глаза налились кровью.

– В день выписки за мной прислали машину. К моему удивлению привычной охраны не было. Лишь один единственный водитель, но с оружием. Когда он схватил меня за руку и потащил к машине... Я не знаю, что на меня нашло, и откуда у меня взялись силы, но я, попытавшись вырваться, ударила его. Он отпустил меня. Я ещё раз его ударила, но уже не так сильно и рванула к машине. Раздался выстрел, жуткая боль в спине, но я всё же села в машину и уехала прочь. Где и куда я ехала, в тот момент я не осознавала, просто мчалась по трассе. Но постепенно перед глазами стало мутнеть, и я потеряла сознание... Очнулась в больнице. Перебинтованная с ног до головы я напоминала самый настоящий кокон. Мумия из ужастика - красотка по сравнению со мной. От врача я узнала, что машина на полной скорости врезалась в какой-то джип, вылетела в кювет, несколько раз перевернулась и загорелась. Хирург сильно удивлялся тому, что я осталась жива. Огнестрельное ранение, сильная потеря крови, множественные переломы, ушиб мозга, ожоги по всему телу...
– Милена тяжело вздохнула, выдержала паузу. Ей было тяжело говорить, но выдержки ей не занимать.
– Но все эти ожоги, изуродовавшие меня, переломы и прочие травмы показались мне ничем, простой ранкой, которая быстро заживёт, по сравнению с той душевной болью, которую я почувствовала, когда услышала самую страшную в моей жизни новость. Как сказал врач, меня чудом вытащили с того света, я пережила клиническую смерть, а вот моего Ребёнка спасти им не удалось. Я даже не догадывалась о том, что была беременна. Вот так, в одном предложении, я узнала, что у меня был ребёнок, и что его не стало.

Милена хотела снова заплакать, но слёз почему-то не было. Глаза предательски оставались сухими.

Девушка взглянула на Майло и ужаснулась. Он был бледен словно труп. Милена дотронулась ладонью до его лица, кожа на щеке была холодной и слегка мокрой. Слезинок не было видно, они уже скатилась по его щекам, оставив мокрый след. Но это лишь внешнее описание. А вот описать душевное состояние Майло невозможно.

Все молчали, но молчание Милену угнетало ещё больше. Она встала с дивана, снова подошла к окну и, закурив очередную сигарету, продолжила рассказ:

– Я догадывалась о том, что Том прекрасно знает, где я и что со мной. Так же я понимала, если я всё ещё жива, то ему что-то нужно от меня. Но это меня мало волновало. Я думала лишь о побеге и о мести! Я прекрасно осознавала, что в моём состоянии даже думать не стоит о мести... Мне нужно было потянуть время и попытаться сделать так, чтобы меня не убили до моего выздоровления... Мне в голову пришла идея об амнезии. Никто бы не стал этому удивляться, после ушиба мозга и не такое возможно. И это сработало. Том поверил в то, что я ничего не помню, да и доктор уверял, что я навряд ли что-нибудь вспомню.