– Защитный механизм. Животно-человеческое. Ты не контролируешь это.

На этих словах мы снова замолчали. Текла дорога под колесами, целый мир окружал нас, а я этого не видел, пытался надышаться, как преступник перед казнью. У меня словно забирали воздух, затем мрак. В отсутствие сознания я снова увидел ту девушку, она хранила легкую улыбку на лице, кажется, была довольной всем. Так беспечно я относился к жизни, так уж вышло, я это понял.

– Мне предпочтительней грязь чистоте, - произнесла она, - по крайней мере, грязи есть к чему стремиться.

– Кто ты? – Озадаченно спросил я.

– С чего ты взяла, что чистота не может стремиться стать грязью? – Произнес голос за спиной. Я обернулся и увидел себя, от испуга отпрыгнул и снова мрак.

– Просыпайся, слышишь? Проснись! – Воскликнул Гимлер.

– А! Что? – Испуганный воскликнул я.

– Приехали, дальше пойдем налегке.

В горле першило, на теле проступали соленые капельки пота, я чувствовал себя проспавшим целую неделю. Дороги до места не было, и мы шли пешком по полю, затем по лесу, пока не вышли к небольшому озеру; по берегу, мы добрались до дома. Уставшие и изнуренные душной прогулкой мы развалились на диване.

– Ну что, давай, что ты там хотел, - сказал Гимлеру я, - надеюсь это того стоит.

– Завтра, - ответил он, - сегодня отдохнем.

Вечером я вышел проводить солнце, оно падало закатом. Было немного грустно, и некоторая печаль одолевала изнутри. В руке я сжимал песок, который мерно высыпался сквозь пальцы.

– А этот мир все-таки красив, черт побери! – Произнес Гимлер.

Теперь мы уже вместе сидели босые, рассматривая уходящий красный диск. Так мало спокойствия в наших днях, ведь у нас нет времени хотя бы иногда провожать солнце. Вечная спешка, расписание, глупые планы, мы спешим что-то сделать, но не обращаем внимания на смысл действий. Субъективные выводы и не больше.

– Не бойся ждать, бойся проснуться и понять, что ожидать больше нечего, - продолжил говорить Гимлер, после того как солнце пропало с горизонта.

– Я слышал иную версию.

– Это глупости, людей стремятся лишить мечты, а человек без мечты пленник чьих-то идей. Не думаю, что ты хочешь пропасть в паутине иллюзий.

– А что сейчас не иллюзия?

– То, что жизнь нельзя назвать однобокой. Человеку необходимо ждать своего совершенствования, стремиться к совершенству, а не достигать его чьими-то уроками и объяснениями. Именно собственная победа имеет смысл.

– А семья?

– А что с ней?

– Как на счет семьи?

– Семья это как раз таки то, что готовит к совершенству. Нужно выбирать того человека, с которым ты хочешь быть душой, а не телом.

– И это говоришь мне ты? Человек, у которого нет семьи?

– Да, я. Лучше быть одному, чем с кем попало. Я не настолько жалок, чтобы стремиться к совершенству идя в противоположном направлении. Если меня ни к кому не тянет, это не значит, что я не буду совершенным, это значит, что я должен достигнуть совершенства один. Если человека тянет к одному человеку, а идет он к другому, по любой причине, он теряет себя и уже не достигает совершенства.

– Тянет, в смысле любовь?

– Да нет же! Тянет, в смысле хочется заботиться, помогать, просто говорить с человеком внутренне таким же, как и ты. Но это не любовь, это созвучность. Когда любишь, сходишь с ума, срывает крышу просто, а это далеко не то чувство, которое нужно. Два ребенка не смогут воспитать третьего.

– Говоришь ты складно, но в голове это не укладывается.

– Уложится, - уходя с улыбкой, произнес Гимлер. Напоследок махая рукой, он напевал какую-то песню.

Алый закат прогнала темнота. Теплый ветер теперь был прохладным, а я все смотрел вдаль, ожидая чего-то нового, но ничего не происходило. На что стоит рассчитывать, я не знал, и не совсем было ясно, зачем Гимлер так тянет со встречей; что он имел в виду, когда произнес, - «я сам этого хотел». Опять неизвестность. Остается только ждать нового дня, и я решил этим вечером, что если он и на следующий день не раскроет все карты, я уйду, теперь уже, правда, навсегда.

Глава VII

Во время сна я почувствовал чье-то нежное прикосновение к своей руке. Затем услышал шепот:

– Проснись, Саш, просыпайся, - звучал женский голос. Я открыл глаза, увидел девушку, она мне улыбалась, - доброе утро, Саш.

– Доброе, - сонно ответил я.

– Ты что меня не узнаешь?

– Нет, - потирая глаза, ответил я, - а должен?

– Конечно, - улыбнулась она, и в этой улыбке я рассмотрел Юлины черты, ее взгляд, движения. Только смех был другим, лицо немного отличалось и волосы имели другой цвет.

– Нет, не узнаю, - продолжил я, не веря своим глазам. Она подсела ко мне, провела внешней стороной ладони по лицу, а затем поцеловала. В этот момент я впал в ступор, так впервые меня целовала Юля, но эта девушка не могла быть она или я просто на просто не верил своим глазам.

– Ну, теперь то, ты узнаешь меня?

– Юля? – Неуверенно произнес я.

– Да! – Воскликнула она и бросилась меня обнимать. Мы упали, она смеялась, а я все еще оставаясь в шоке, пытался понять происходящее. Вроде бы я должен восторженно кричать, обнимать ее с неистовой силой, целовать, носиться по комнате с ней на руках, но этого совсем не хочется делать. Если это и она, то тело вовсе не ее.