– Это неправильно, – неожиданно спокойно сказал Дениел и отбросил колун, зацепив взглядом пистолет Кейт, отлетевший под офисный стол. – Я ведь не садист…

– Ты… не садист… – прохрипела Кейт и попыталась подняться, опершись на спинку стула, но та, прокрутившись, заставила ее снова растянуться на полу.

– Нет. И не убийца, – Дениел подобрал пистолет.

– А кто же ты? Сколько людей погибло и погибнет сейчас. Сколько еще крови ты прольешь на себя…

– Это вынуждения мера, – резко перебил Дениел. – Они не хотели слушать! Никто не хотел!

– А ты пробовал говорить?

– Их интересуют только собственные интересы, никому нет дела до других! А ведь они могли все изменить. Все было так просто, – он неожиданно всхлипнул, но мгновенно овладел собой. – Они ведь ни в чем не были виноваты. Ни Лиза, ни Кейт…

Кейт вздрогнула, и в шее отозвалась резкая боль, словно туда воткнули раскаленное лезвие.

– Кейт, – морщась, одними губами пробормотала она.

– Такие маленькие. Беззащитные. Никто не хотел слушать. Единственным способом их образумить было пролить кровь.

– И ты победил? Ты получил что хотел? Ты доволен?

– Нет, – ствол нацеленного на Кейт пистолета плавно качнулся вниз. – Все не так… все должно было быть вовсе не так…

– А как? – нахмурилась Кейт, оттягивать время, прежде чем кто-то внизу спохватится о ее отсутствии, становилось все тяжелее, силы быстро покидали ее – чудовищный удар топора, похоже, вывихнул челюсть. – Фанфары и песнопения? Очищающий огонь?

– Почему вы это говорите? – неожиданно спросил Дениел, удивленно взглянув на нее, будто увидел в первый раз. – Чего вы хотите от меня?

– А чего ты хочешь от себя сам?

Дениел не ответил, его лицо омрачилось, словно голову посетила новая внезапная мысль, показавшаяся ему неприятной.

– Слышишь? – Кейт слабым кивком головы указала в пол, откуда доносились приглушенные звуки пальбы и крики спецназовцев, отчаянно сражающихся с бандитами. – Там гибнут люди, которых ты привел, и неважно, какие они – плохие или хорошие. Там мои друзья. За что они погибают, для какой цели? Ради тебя? А кто тебе дал право распоряжаться чьей-либо жизнью?..

– Они не хотели слушать, – тупо повторил Дениел. – Только месть…

– Мертвым безразлична месть, – ответила слабеющая Кейт, из последних сил собирая в кулак остатки самообладания, и Дениел дернулся, как от пощечины. Он уже слышал эти слова тогда, в ангаре, когда расправлялся со Смитом. Точно такие же, пустые, ничего не значащие слова. Никто и ничего для него больше не значит.

– Всего лишь слова, – вслух сказал он и вздохнул. – Слишком поздно. И бесполезно.

– Не поздно. Еще не поздно все изменить…

– Советы, слова. Да что ты можешь об этом знать? О боли, страхе. Одиночестве. Ты, такая молодая…

А сколько было бы сейчас его собственной дочери? Какой бы она была? Дениел до скрежета стиснул зубы и сильнее сжал рукоять нацеленного на агентку пистолета. Сейчас это уже не более чем сон, облако, эфемерный призрак, с каждым днем все дальше отдаляющийся за кулисы забвения. И никто ему не помог и не сделал чуда. Ни Дьявол, ни Бог. Хотя с первым он теперь уже наверняка скоро встретится. У него больше ничего не осталось. Но вынести эту ношу в одиночку ему уже было не под силу. Кто-то должен был разделить его боль.

– Слишком поздно. Это конец, – пробормотал Дениел и, взглянув на перстень на указательном пальце, нажал на курок.

Но выстрела не произошло – защитный механизм, не опознав отпечатки противника, заблокировал пусковую систему пистолета.

– Что за… – опустив ствол, Дениел удивленно посмотрел на мигающую красную лампочку на рукояти и попробовал выстрелить еще раз, быстро нажимая указательным пальцем на вмертвую застывший курок.

Здание содрогнулось от удара врезавшегося самолета, и несколькими этажами выше оглушительными выстрелами из пушек загрохотали взрывы, словно приветствуя жертвы, доставленные на алтарь.

«Самолет», – запоздало сообразила Кейт, и в следующий миг на нее с Дениелом обрушился потолок. Ударная волна, хлесткой оплеухой двинув по голове, смяла, обездвижила, впечатав щеку в накренившийся пол.

Они не успели.

Время – как взмах крыла бабочки. Смазанный, неуловимый…

Она дожидается своего часа где-то внутри каждого из нас. Мы же продолжаем бежать, с легкомысленным упорством стачивая жизни, подобно разноцветным мелкам, рисующим на асфальте…