— Она прекрасна. Теперь вы счастливы. Это сразу видно.

— Счастлива. Невероятно.

— Вам удалось выполнить многие пункты того жизненного плана. Рад за вас, Брет. — Помолчав несколько мгновений, Гарретт пожимает мне руку. — Хорошо, что мы смогли увидеться. Желаю вам счастья в новой семье.

Он направляется к двери. Видимо, Гарретт решил, что я замужем. Я не должна его отпустить! Что, если я больше никогда его не увижу?

— Помните Санкиту? — почти кричу я вслед. — Мою ученицу с больными почками?

Гарретт оборачивается:

— Девочка из приюта?

Я киваю.

— Она умерла весной. Это ее ребенок.

— Сочувствую. Страшная трагедия. — Он возвращается и подходит совсем близко. — Значит, Остин ваша приемная дочь?

— После нескольких недель мучительного оформления — наконец, да. С прошлой недели.

— Ей очень повезло, — улыбается Гарретт.

Мы стоим и не отрываясь смотрим друг на друга до тех пор, пока нас не прерывает громкий окрик Мерлин:

— Неловко нарушать ваше уединение, но мы закрываемся.

— Ох, извините. — Я несусь к стойке, на ходу доставая из кармана квитанцию, и протягиваю его приемщице.

— Послушайте, — поворачиваюсь я к Гарретту, надеясь, что он не слышит, как поет мое сердце, — если вы свободны вечером… У нас небольшая вечеринка — только семья и близкие друзья. Сегодня день рождения моей мамы. Буду рада вас видеть — один-тринадцать Астор.

Гарретт мрачнеет.

— Вечером я занят. — Он бросает быстрый взгляд на окно. Я следую за его взглядом и вижу, что шикарная блондинка с лабрадором уже не болтает по телефону, а стоит у окна и смотрит на нас, видимо интересуясь, что так задержало ее парня… или мужа.

— Да, конечно, — бормочу я, краснея.

— Пора бежать, — говорит Гарретт. — Похоже, моему псу уже надоело ждать.

В голове всплывает несколько оправдывающих Гарретта объяснений, и я приняла бы их, если бы не стояла сейчас, подавленная, напротив женщины, меньше всего похожей на любительницу собак.

Мерлин возвращается с моей скатертью и салфетками.

— Семнадцать пятьдесят, — произносит она.

Я достаю деньги и поднимаю глаза на Гарретта.

— Рада была увидеться, — говорю я, стараясь произносить слова как можно спокойнее. — Удачи вам.

— Вам тоже. — Он несколько минут колеблется, затем решительно выходит из прачечной.

На небе сгущаются облака, добавляя к синему аметистового и серого. Собирающийся дождь прицельно выверяет момент нападения. Я полной грудью вдыхаю затхлый аромат приближающейся грозы и спешу домой, пока не взорвалась грозовая туча.

Всю дорогу домой я занимаюсь самобичеванием. Зачем, ну зачем я только открыла рот? Гарретт, должно быть, счел меня ненормальной, пригласившей на семейный праздник едва знакомого человека. Да и глупо предполагать, что такой мужчина может быть одиноким. Он великолепный врач и прекрасный человек. Неудивительно, что мы ни разу не смогли встретиться, скорее всего, именно мама выставляла все эти препятствия, чтобы уберечь меня от связи с женатым мужчиной. Господи, когда-нибудь встречу нормального одинокого мужчину, который полюбил бы и меня, и Остин?

При этом перед глазами возникает образ Герберта Мойера и никак не желает покидать меня.

В доме пахнет жареным чесноком, из кухни доносится веселый смех. Я отпускаю с поводка Райли и всецело погружаюсь в убеждения самой себя. Мне необходимо скорее забыть об унизительной встрече с Гарреттом Тейлором, в конце концов, сегодня мамин день рождения, и я никому и ничему не позволю его испортить.

Из гостиной мне навстречу выбегает Брэд и берет у меня пакет.

— Только что звонила Дженна. Самолет сел вовремя, и она уже едет.

— Ура! Почти все в сборе. — Я беру Остин на руки и поворачиваюсь спиной к Брэду, чтобы он снял с меня «кенгуру».

— Зои только что рассказала мне о своей лошадке Плуто. — Брэд наклоняется к моему плечу и шепчет в ухо:

— По словам твоего отца, анонимный спонсор перевел в Нельсон-Центр значительную сумму на восстановление конюшни. Что ты продала на этот раз? Еще один «ролекс»?

— Взяла часть пенсионных денег. Ради такой эффективной программы для Зои можно и штраф заплатить.

— Что ж, поздравляю. Пункт номер четырнадцать выполнен! — Он весело смеется, и я не могу сдержать улыбку.

— Ты проиграл, неудачник.

— Нет, в этой ситуации проигравшей можно считать только Леди Лулу. Помнишь Лулу, ту кобылу, которую нам предлагали купить в приюте для животных? — Он делает печальное лицо и смахивает несуществующую слезу с глаз. — Бедняжка Лулу. Должно быть, ее уже везут на бойню.

— Не везут. Лулу месяц назад переехала к хорошим людям.

— Погоди, ты и Леди Лулу не забыла? Какая ты молодец.