В столицу он прибыл в марте 1779 года. Здесь Калиостро выдал себя за врача. Знатные люди, приходившие к нему на консультацию, знакомились с Лоренцей. У Калиостро побывал и крупный театральный деятель, актер И. А. Дмитревский. В свете заговорили о новой красавице, выдававшей себя уже за принцессу. У нее появились поклонники, даже князь Потемкин, вызвавший этим приступ ревности у пятидесятилетней Екатерины. «Принцесса» же, которой едва исполнилось двадцать, «признавалась», что ей якобы тоже пятьдесят лет и что секрет ее моложавости — применение эликсира. Петербургские дамы штурмовали Калиостро и за огромные деньги получали невинный настой из трав.

Взяв на излечение грудного младенца богатой купчихи, Калиостро подменил умершего у него ребенка здоровым, добытым у пригородных крестьян. Мать уплатила две тысячи рублей. Но обман был обнаружен. Узнав об этом, Екатерина подняла на ноги всю петербургскую полицию. Приказано было схватить и наказать обманщика и ненавистную «принцессу». Калиостро и Лоренца едва успели уехать.

Русская императрица, которую пребывание Калиостро в Петербурге по понятным причинам задело за живое, вывела его в двух своих комедиях: «Обманщик», где он фигурирует под именем Калифалкжерстона, и «Обольщенные». В письме к Циммерману от 10 января 1786 года Екатерина писала: «Относительно театра я должна сказать, что здесь появились две русских комедии: одна под названием „Обманщик“, другая — „Обольщенные“. Первая представляет Калиостро (которого я не видела, так же как и жену его, хотя они и были здесь) в настоящем его виде, а другая изображает обольщенных им».

Вслед за Калиостро в Россию стали приезжать и другие известные иллюзионисты, которые выступали не только при дворе, но и устраивали представления для более широкого круга зрителей.

Пинетти, приехавший в сезон 1799/1800 года, произвел на русскую публику ошеломляющее впечатление. Он давал представления в домах петербургской знати и выступал перед Павлом I. По свидетельству Э.-Г. Робертсона, беседовавшего в Белостоке с вдовой знаменитого иллюзиониста, Пинетти имел в России просто грандиозный успех.

Сразу же по приезде Пинетти привлек к себе внимание. На Невском проспекте, возле Гостиного двора, он подошел к торговцу, продававшему с лотка пирожки. Купил пирожок, разломил его и «нашел» внутри золотую монету. Продавец остолбенел, и когда Пинетти повторил тот же трюк с еще несколькими пирожками, отказался торговать дальше. Вокруг собралась толпа. Охваченный жадностью, продавец сам переломал все свои пирожки, не найдя в них, конечно, ни одной монеты. Пинетти щедро вознаградил продавца. Этот расход окупился с лихвой, потому что молва о чудодее иностранце тотчас разнеслась по городу. Впоследствии многие иллюзионисты повторяли этот трюк в рекламных целях.

Русские газеты вспоминали о выступлениях Пинетти в течение полувека, а английская «Ивнинг ньюс» даже через сто лет после его Петербургских гастролей опубликовала статью под названием «Чудесный маг, опыты которого мистифицировали императора».

«Русские, — писала газета, — всегда были большими любителями трюков, иллюзий, манипуляций и других таинственных представлений. Пинетти посетил Санкт-Петербург в царствование Павла I. Его репутация предшествовала его прибытию. Царь сам хотел видеть то, о чем ему рассказывали придворные, побывавшие на представлениях Пинетти за границей» [47]. Далее рассказывается о том, как знаменитый иллюзионист был вызван во дворец к семи часам вечера, а явился с опозданием на час. В ответ на высказанное недовольство Пинетти предложил посмотреть на часы — у всех присутствующих часы показывали ровно семь. А через минуту, после извинений иллюзиониста, стрелки всех часов стояли на восьми.

После выступления, во время которого Пинетти заявил, что может проходить сквозь запертые двери, ему было предложено явиться за гонораром на следующий день к царю. К назначенному часу все ворота царского дворца были заперты и все ключи лежали на столе в кабинете Павла I.

В 11 часов 55 минут сквозь дворцовую решетку была просунута депеша начальника департамента полиции: «Пипетти не выходил из дома». А через пять минут он уже входил в кабинет к царю.

— Вы опасный человек, — сказал ему царь.

— Только чтобы развлечь ваше величество.

— Не собираетесь ли вы покинуть Санкт-Петербург?

— Да, если только ваше величество не пожелает продлить мои выступления.

— Нет.

— В таком случае я уеду через неделю.

Пинетти предупредил царя накануне отъезда о том, что завтра в полдень он уедет одновременно через все пятнадцать городских застав. Слух об этом разнесся по городу, и в назначенное время повсюду столпились любопытные. В докладе, представленном царю, полиция сообщала, что паспорт Пинетти был зарегистрирован на всех пятнадцати заставах…

Конечно, в этом рассказе больше выдумки, чем подлинных фактов. Но каково же должно было быть впечатление от иллюзий Пинетти, чтобы подобные легенды оказались живы еще сто лет спустя!

Следом за Пинетти в России побывал Робертсон. Впечатление от его гастролей было не менее сильным. В 1827 году русский журналист писал в «Отечественных записках»: «Прошло более 20 лет, как петербургскую и московскую публику утешал своими очаровательными представлениями неподражаемый Робертсон. Впечатление, оставленное им, еще не изгладилось, еще мы вспоминаем с удовольствием». Надо полагать, что в репертуаре Робертсона к этому времени не осталось и следа революционных образов, которые этот иллюзионист показывал в начале своей карьеры.