Девон сказал, что это происходило каждую ночь.

Они должны были уйти в какой-то момент. Это не могло продолжаться вечно.

Они должны остановиться.

Пока пытка продолжалась, я не мог ничего сделать, но думаю, что это было не только наказание за кражу моего платежа обратно. Это было наказание за то, что я сделал с Никки, и даже за то, что я сделал для людей, которые любили её.

И я точно знал, что я сделал для них. Я видел это.

Прошлый год.

Моя тайная подготовительная работа для Насыщения.

Никки пришла ко мне в слезах после поездки в общежитие Джека в футбольном лагере. Я все еще не знал точно, что там произошло, но что бы это ни было, Никки бросилась ко мне на руки и была готова пойти со мной на Насыщение.

Я оставил Никки на кровати в Бессмертной коме, мирно спящей. Конечно, после того, как я забрал всю отрицательную энергию, у нее не было выбора, кроме как спать спокойно. Я не хотел оставлять ее, но было кое-что, что я должен был сделать.

В квартире было тихо. Другие Бессмертные уже ушли на Насыщение, но так как я брал обычного человека, а не Дочь Персефоны, мне нужно было немного времени, чтобы очистить мои следы, начиная с дома Никки и её отца. Последнее, что мне было нужно, чтобы мэр города начал тотальный поиск своей потерянной дочери.

Я положил к нему в пиджак записку от Никки. Не потребовалось ничего делать, чтобы заставить ее написать. Просто кража ее худших чувств, за исключением вины. Если бы я хотел, я мог бы попросить её написать письмо с извинением за дополнительный воздух, которым она дышала, будучи живой.

Как только я сделал поворот на улицу Никки, я увидел фигуру, сидящую на бордюре возле ее дома и обхватившую голову руками.

Эпический влюбленный был эпически грустным.

Я затащил свой мотоцикл на сторону дороги через несколько домов от дома Никки и просто смотрел на Джека в течение нескольких минут. Он не плакал или что-нибудь в этом духе, но он сидел неподвижно, как статуя. В какой-то момент он поднял голову. Если бы было возможно для человека потерять десять фунтов в течение ночи, я бы посчитал, что с ним случилось именно это. Он пристально смотрел вперед, на… ничего. Если бы я прошел мимо него, он, вероятно, не заметил бы. Темно-фиолетовые синяки под налитыми кровью глазами.

Он вздрогнул, затем положил голову на руки снова.

Мне нужно было, чтобы он ушел, чтобы я мог войти в дом и оставить записку в спальне Никки, где ее отец сможет найти её.

Но Джек действовал так, словно его посадили там, пока он не даст корни.

Я направился в сторону дома, проверить, смогу ли я войти во двор или пройти другим путем, но потом я услышал, как открылась входная дверь.

Мэр Беккет стоял силуэтом на фоне света, идущего из дома.

— Джек? Это ты?

Джек выскочил от звука его шагов и вытер под глазами, будто не плакал.

– Да, сэр.

— Разве ты не должен быть в футбольном лагере?

Он провел рукой по волосам.

– Я ждал Никки.

— Она не дома, сынок. На самом деле, я не уверен, где она.

Он не звучал так, как будто был слишком обеспокоен. Да, он не знал, где она была, но это его пока не слишком беспокоило.

— Она должна была вернуться домой, — сказал Джек, его голос сорвался.

Папа Никки прошел через газон и сел рядом с Джеком, сохраняя приблизительно фут пространства между ними. Он смотрел прямо перед собой.

— Мы получили плохие новости вчера о суде Рида, и Никки не восприняла их слишком хорошо, — он вздохнул. — Я не знаю, если ты помнишь, но когда Никки узнала о смерти матери, она ушла на некоторое время. Ей хотелось побыть одной. Я никогда не видел ее такой злой ни до, ни после… до вчерашнего дня.

— Я знаю. Я слышал о Риде. Мне очень жаль, — рот Джека отвис на мгновение, и он сделал глубокий вдох. — Никки, должно быть, была опустошена вчера вечером.

Папа Никки пожал плечами.

– Она, безусловно, не была счастлива. Я думал, что она пошла к тебе, но, очевидно, этого не произошло.

Плечи Джека поникли, и он опустил голову.

– Она пришла ко мне. Но у нас было недопонимание, и у меня не было шанса поговорить с ней, — он прерывисто вздохнул. — Это все моя вина.

Папа Никки положил руку на спину Джека.

– Не говори так. Я уверен, что все будет хорошо. Почему бы тебе не пойти домой, и как только она будет здесь, я скажу ей позвонить тебе.