— Были учителя, — с видимым трудом переключился на другую тему, грек.

— Ты же говорил, помнится, что из тебя плохой воин?

— Владеть мечом и быть воином, две большие разницы, — уже в своей обычной, чуть ироничной манере, ответил Андрокл. — Учили мечевому бою меня бандиты из Пирея. Соответственно, навыки у меня специфические. К примеру, сражению в строю я вообще не обучался. Потому и сказал, что не воин.

Ну да, выкрутился. И, в общем-то, прав — не придерешься. Ладно, примем такую версию. Так, а что у нас с остальными, покусительницами на священную особу Посланца Богов? Как раз в этот момент из темноты раздался пронзительный женский крик. Предсмертный, таких я уже наслушался с избытком. Век бы не слышать. Почти сразу за первым раздался второй и третий такие же крики из другого угла храма. Кричали не мои, слава богам! Голоса Валькиных подружек за время путешествия я, более или менее, научился различать. Убивали жриц здешних. Черт!

— Живыми берите! Живыми! — крикнул в темноту.

Этот мой крик был заглушен новым предсмертным воплем. Потом из правого дальнего угла послышалась интенсивная возня, ругань и вскоре из темноты в мое с Юпитером световое пятно Валькины жрицы вволокли, упирающуюся и возмущенно шипящую, последнюю, насколько я понял, уцелевшую жрицу здешнего божества. Туалет ее во время борьбы пришел в изрядный беспорядок. Туника сползла с плеч, полностью обнажив замечательной формы грудь. Уцелела брюнетка. Очень красивая. Впрочем, красивыми были все шесть, насколько я успел заметить. Но эта показалась красива особенно, лучше даже, чем та — обезглавленная Андроклом. Густая копна черных, как вороново крыло, волнистых волос, раскрасневшееся лицо с высоким лбом и скулами, прямой аккуратный носик, большие темные, блестящие от яростных слез глаза, сочные губы, упрямый подбородок, грудь… Ну про нее я уже, кажется, говорил.

Волеславовы подруги скрутили какими-то ремнями ей руки за спиной, но две из них продолжали, на всякий случай, придерживать ее за обнаженные плечи. Тоже изумительной формы, надо сказать. Я, если честно, залюбовался. Чисто, как эстет. Но Валька, остановившаяся чуть в стороне, естественно, все опошлила.

— Дырку в ней не прогляди, Посланник, — резко, словно хлыстом щелкнув, сказала она. — Титек бабских никогда не видел!

Вот так. Никакого пиетета перед этим самым Посланцем. Я смущенно отвел глаза. Потом вскинулся. Вот ведь рохля! Послать подальше не можешь, обнаглевшую девку, которая сама неизвестно чем там с греченком ночами занимается. Глянул на нее исподлобья, стараясь придать взгляду соответствующую свирепость. Сказал со значением:

— Я сам буду решать, куда смотреть и как долго.

— Конечно, господин, — с показным смирением потупилась эта зараза.

Потом зыркнула своими карими глазищами и поинтересовалась:

— Куда эту девать будем? Бьется, как кобыла необъезженная. Кусается даже.

— Свяжите хорошенько и оставьте здесь. Пусть остынет немного, — решил я. — Потом поговорим. Оставь кого-нибудь для охраны, а нам надо дальше все тут осмотреть. Мало ли, может еще кто прячется.

Вход в подземелья обнаружился за статуей Юпитера. Большой круглый колодец с вырубленной прямо в его стене винтовой лестницей. Света наших факелов, чтобы осветить дно, не хватало. Спускаться туда — слишком долго. Лучше заняться исследованием позднее, не спеша, а пока поглядим, что находится в двух соседних зданиях.

Посмотрели. Оказалось, что одно из них служило арсеналом. Видно, лазить в подземелье за боезапасасом здешним румийцам показалось долго и тяжело. В общем, с этим согласен. Было здесь много чего. На стенах развешены доспехи, щиты и шлемы (очень кстати, при нашем дефиците этой снаряги). На деревянных многоярусных стеллажах связки дротиков и пилумов. Там же аккуратно разложены гладии в ножнах. Внизу здоровенные пуки стрел, луки со снятыми тетивами, несколько арбалетов со стальными рогами. Болты к ним, так, кажется, называются короткие стрелы с толстым древком. Еще связки стрел-великанов. Какие-то побольше, какие-то поменьше. А эти для чего? Надо посмотреть в башнях на стене: не иначе там установлено что-то вроде катапульт, или онагров, так, кажется их в Риме называли. Ну что же, живем! Здешних запасов как раз хватит, чтобы вооружить мое потрепанное войско.

Второе здание являлось каким-то присутственным местом. Суд, что ли? Или городская администрация? А может и то и другое. Имелось там большое помещение с рядами скамеек для публики и чем-то вроде стола президиума, плюс некоторое количество небольших комнатушек со столами и стульями, вроде как чиновничьи кабинеты.

С надземными постройками акрополя стало все более-менее ясно. Можно лезть в подземелья. Или, все же, дождаться наших загулявших в городе, воинов. Дело близилось к вечеру. Солнце скрылось за большим хребтом. На долину с дальней от нас стороны набегала зубчатая тень от этого самого хребта. Подошел к стене, глянул вниз на городок. Десятка два домов горело ярким в сгущающихся сумерках пламенем. По дороге, ведущей из городка к основному выходу из долины, растянулась жиденькая цепочка жителей. Тех, кому удалось сбежать. Искренне пожелал им удачи. И посочувствовал тем, кто метался по улицам и подвергался насилию в домах.

На улице, выходящей на здешний форум, возникло какое-то движение. Перегнувшись через гребень стены между зубцами, всмотрелся. Ага, похоже, мои. Действительно, вскоре на площадь выбралась группа человек тридцать-сорок. Варанги и славы составляли большую ее половину. Нагруженные вьюками с добычей. Еще там имелись женщины. Надо полагать из местных. Тоже добыча. Живая. И нафига нам они здесь. Нет, я понимаю: соскучились мужики по женскому обществу, но это не значит, что теперь нужно превращать наш отряд в филиал борделя. Женщин, кстати, мои соратники тоже нагрузили. Вся эта живописная компания втянулась на пандус, ведущий к акрополю, и начали подъем. Что ж, пойдем, встретим.

Двинулся со всей оставшейся свитой к воротной башне. Встали у внутренних ворот. Пришлось подождать. Наконец, пыхтящие, истекающие потом воины и здешние представительницы прекрасного пола добрались до башни и ввалились в ворота. Возглавлял этот цыганский табор Лотар. Он шел, что характерно, налегке. Ну да, тащить на себе добычу варангскому принцу не по чину. Увидев меня, Лотар махнул рукой своим людям и двинулся ко мне. Воины и плененные женщины с облегчением сбросили с себя груз и уселись прямо на гранитные плиты мостовой.