Нам выделили отдельное помещение. Комнату коменданта крепости. Он встретил нас весьма радушно. Не в пример командиру нашего отряда сопровождения, выполняющего по совместительству обязанности проводника. Комнатка оказалась не большой, но вполне себе уютной. Имелся камин, который успели растопить еще до нашего вселения. Камин давал достаточно света. Других приспособлений для освещения комнатка не имела. Напомню, лемурийцы прекрасно видели в темноте и в искусственном освещении не нуждались. В комнатке имелась узкая кровать и что-то вроде диванчика. Кинули жребий. Мне достался диван. Вымотались за этот четырнадцати часовой марш-бросок мы изрядно. Потому, проглотив обильное угощение и запив его чем-то вроде пива, завалились спать. Туробой и Хегни, расстелив какую-то дерюгу, устроились на полу.

Разбудили нас почти сразу. Во всяком случае, мне так показалось. Однако, глянув на хронометр, я понял, что проспали мы почти десять часов. В комнатке было темновато — освещали ее только едва тлеющие угли прогоревшего камина. Меня чувствительно тряс за плечо комендант крепости.

— Вставайте, господин, — поняв, что я проснулся, сказал он. — Твари близко.

Я уселся на моем ложе, тряхнул головой, спросил:

— Насколько близко? Умыться хоть успеем?

— Успеем, успеем, — раздался голос Андрюхи.

Я огляделся. Андрей, присевший возле камина, помахал мне рукой.

— С добрым утром. Успеем и умыться и позавтракать и морально подготовиться к сражению. Давай поднимайся.

Он взял из кучи на полу круглую лепешку — сушеный навоз здешних животин, заменяющий в Подземной стране дрова, — и бросил ее в камин. Потом добавил еще несколько штук. Появилось пламя. В комнате сразу стало заметно светлее. Моих телохранителя и воеводу видно не было. Должно быть вышли в коридор. Мы с Андрюхой выбрались во двор крепости, где располагался общий умывальник десятка на полтора человек. С удовольствием умылись, раздевшись до пояса. Потом позавтракали и поднялись на стену. Никаких признаков скорого появления тварей из бездны пока заметно не было. Впрочем, ориентироваться нам с Андреем можно было только на слух: пара факелов, которые несли Туробой и Хегни, темноту рассеивали не больше чем на десять метров. Даже зарешеченного входа в тоннель видно не было.

— А не организовать ли освещение? — спросил мой друг, когда нам всем надоело вслушиваться в темноту пещеры.

— Предлагаешь повесить световые шары? — уточнил я.

Было в нашем арсенале такое средство. Освоили его, памятуя, что находимся под землей и такая полезная штука может пригодиться в любой момент. Осветительные шары по своей природе были родственны файерболам, только энергии в них было заключено на несколько порядков меньше. Соответственно, создавать их было довольно легко даже в больших количествах. Размеры и светимость варьировались в больших пределах. От совсем маленьких, с яблоко до весьма крупных. Один такой шарик мы раздули в размерах метрах до двадцати и подвесили его над дворцом правителя. Там он провисел почти двое суток, прежде чем сдулся и погас.

— Именно, — кивнул Андрей. — Надеюсь, свет не помешает сражаться твоим воинам? — обратился он к стоящему на стене рядом с нами командиру-проводнику, приведшему нас сюда.

Тот пожал плечами. Буквально выдавил из себя:

— Им нет, — а потом, совершив над собой заметное насилие, добавил. — А тварям даже будет мешать, если окажется достаточно ярким.

— Насколько ярким? — заинтересовался Андрей.

— Насколько возможно, — вздохнув, выдал следующую фразу наш собеседник. — Но не слишком. Чтобы не слепил моих людей.

— Ладно, — заключил Андрюха. — Мы будем накачивать осветительные шары, а ты скажешь, когда будет достаточно.

Командир просто кивнул.

— Приступим, — потер руки Андрей. Магичить ему нравилось. Похоже, он получал при этом физическое удовольствие. У меня такого не было.

— Приступим. Расступитесь малость, — скомандовал я окружающим.

Все стоящие на стене и Туробой с Хегни в том числе послушно и даже слегка боязливо расступились. Как уже сказал, сотворение осветительных шаров по технике исполнения очень похоже на сотворение файерболов. Договорились сделать четыре штуки полуметрового диаметра, два делает Андрюха, два — я. Взялись за руки. Привычная волна тепла вдоль позвоночника, направляю ее в руку до ладони, там делю на два потока и дальше в указательный и средний палец, расставленные «козой». Короткое жжение на их кончиках и вот уже от пальцев отделяются два маленьких — по сантиметру, не больше — ослепительно сияющих белым светом, шарика. Тряхнул кистью и шарики поплыли вперед и вверх, направляемые моей волей. К моим пристроились два шарика, созданные моим другом. Когда они уплыли от нас метров на пять, мы начали накачивать их энергией света. Были бы они шарами боевыми, была бы энергия огня. Но сейчас нам нужен свет.

Шары увеличивались в размерах и набирали яркость, одновременно поднимаясь к потолку подземного зала. Добрались до него и повисли там, продолжая набирать мощь. Вскоре округу залил вполне себе дневной свет, позволяющий рассмотреть в подробностях все детали пейзажа. Андрей подозвал командира нашего отряда.

— Достаточно, или добавить яркости? — спросил он.

Тот, прищурившись, глянул на шары. Ответил:

— Можно добавить чуть. Мы потерпим, а тварям из бездны будет очень неприятно.

Раз можно — добавим. Шары засветились еще ярче.

— Достаточно, — кивнул командир. Потом спросил. — Долго они будут светить?

— Пару дней точно, — отозвался Андрюха.

Командир удовлетворенно кивнул. Помолчали, всматриваясь и вслушиваясь в черноту зарешеченного тоннеля, расположенного в полусотне метров перед нами.

— Долго ждать? — спросил я

— Думаю, нет, — это ответил комендант, стоящий в паре метров от нас, опершись о зубец стены.

— А не открыть ли решетку? — предложил мой друг. — А то решетка, яркий свет… Не вспугнем ли тварей? Еще пойдут куда-нибудь в обход. Замучаемся отлавливать.