Минут пятнадцать мы со Светой проторчали у туалета в надежде на возвращение благородного дарителя — безрезультатно. Потом я заметила у деревьев темную фигуру.

— Слушай, это он! — обрадовалась я. — По-моему, он уходил куда-то туда.

Мы бодро двинулись в нужном направлении, фигура вроде бы поначалу отступала, но, припертая нами к кромке леса, вынуждена была выйти вперед. Перед нами во всей красе стоял Мой Кошмар!

— Так это вы! — свирепо выкрикнула я. — Ну, знаете ли! Зачем?

— Я… я… — пролепетал он. — Я вовсе не из-за вас сюда пришел, вы ничего такого не думайте. Просто… ну, мне надо было туда… на гору… смотрю, вы стоите… я мимо вас туда идти постеснялся… решил подождать… а вы все стоите, — в его тоне прозвучал легкий упрек.

— Свежим воздухом дышим, — смягчаясь, заявила я. В конце концов, кому какое дело! Может, воздух у туалета представляется мне особенно свежим.

— Не переживайте, мы сейчас уйдем, — улыбнулась Света. — Не будем вам мешать.

Таким образом, банкнота осталась невостребованной. Правда, в связи со странным событием у меня появилась нездоровая привычка торчать у туалета в надежде встретить-таки моего загадочного спонсора и — по моей версии, вернуть ему деньги, а по Настиной — получить новую пайку. Истратить сотенную я, несмотря на настойчивые уговоры подруг, не соглашалась. Я спрятала ее в носок, а носок сунула в рюкзак. Во втором носке хранились мои личные капиталы.

— Вот жизнь, — высказалась я. — В одном носке — рублевый вклад, а в другом — валютный. Скорее бы у меня ее забрали! А то украдут, а потом отвечай.

— Перед кем? — спросила Настя. — Хотя знаешь… у меня есть мысль.

— Какая?

— Выстраивается интересная цепочка событий. Сперва — наше знакомство с аферистами, ну, с Ромой и другими. Потом — непонятная записка. «Буду делиться». Потом Володя тебе проговорился. А потом с тобой поделились. Логично?

— Ты считаешь, это они? — ужаснулась я. — Дали взятку?

Подобный вариант меня не устраивал. Если это взятка, значит, никто ее обратно не потребует. Значит, надо вернуть самой. А как? И потом, вдруг ошибешься?

— Надо проверить, — заявила Настя. — Только не в лоб, а то нарвемся. Как-нибудь хитро.

— А может, это все-таки Твой Кошмар? — встряла Света. — Просто сделал тебе подарок. Ты теперь можешь купить себе тот купальник… ну, о котором я тебе говорила.

Настя покачала головой.

— Кошмара оставим в качестве запасного варианта. А рабочая версия — наши аферисты. Прежде всего, нужен образец почерков. Для сравнения с запиской. Кроме того, можно сделать неожиданный намек и проследить за реакцией. Фактор неожиданности крайне важен.

От всего этого на нервной почве у меня снова разыгрался аппетит, и я опять подолгу маялась у столовой, заглядывая в занавешенные окна. И даже тут все словно сговорились травмировать мою психику — стоило мне прилипнуть к окну, как занавеска отодвигалась, и в окне показывалась усатая черная физиономия, интимно мне подмигивая. Не лагерь, а сумасшедший дом!

К задаче выяснения истинности Настиной версии мы подошли весьма серьезно. В принципе, она представлялась единственным не совсем уж бредовым вариантом. Я лично не придумала ничего умнее, чем при игре в крокодила загадать Володе слово «доллар». Мне почудилось, что он несколько смутился, но возможно, просто из-за того, что не знал, как доллар изобразить. Настины намеки были столь тонкими, что я их не заметила. Зато Света, как всегда, пошла напролом.

— Знаете, — мило улыбнулась она, — женщин обвиняют в том, что они слишком любят подарки. Но женщины бывают разные. Вот Катя, например, недавно получила неплохой подарок. И, я считаю, вполне заслуженно. А вот она недовольна и хочет его вернуть. Представляете?

— Возможно, — предположил Володя, — смущает происхождение подарка. Она не хочет быть с этим связана.

— Подарки не пахнут, — возразил Рома. — Давайте-ка, девчушки, играть. Время-то идет.

«Это они, — почти с уверенностью решила я. — Володя снова проговорился, а Рома переводит разговор на другое. Тем не менее и он проговорился. Он хотел сказать „деньги не пахнут“. А ведь Света не сказала, что это деньги».

— Рома, — во внезапном озарении попросила я, — напиши мне следующее слово на бумажке. А то, когда ты шепчешь в ухо, мне плохо слышно.

— А я буду шептать внятно. Никаких бумажек! Только испортим игру.

И, как я ни настаивала, он не согласился. Они, честное слово, они!