– Напрокат? – вскинула я на Макса удивленные глаза. Он на меня не смотрел, но был явно доволен произведенным эффектом.

Я долго усаживалась, стараясь не помять цветы. Мотор тихо урчал.

– Вампирам не нужны машины, – извиняющимся голосом произнес Макс, отъезжая от ресторана. – Мы быстро двигаемся без посторонней помощи. Но не могу же я все время таскать тебя на себе. Это не самый удобный вид передвижения. А машину я потом верну. Никто даже не заметит, что ее брали.

– А как же ключи? А если нас остановят?

– Я ж говорю – беру напрокат. Хозяин сидит дома, смотрит телевизор, он даже не подумает, что его собственностью кто-то пользовался. Не переживай. Я вожу так, что с машиной ничего не случится.

За окнами мелькали темные улицы города. Дома там слились в одну сплошную смазанную линию. Поначалу я не поняла, что это значит, а потом с тревогой глянула по сторонам.

– Куда мы так летим? – забеспокоилась я. – Ты торопишься?

– Я обещал твоим родителям вернуть тебя пораньше. – Улыбка его стала самодовольной. Максу нравилось меня постоянно шокировать.

Словно за спасательный круг, я держалась за свои розы, кололи они меня немилосердно.

– Родители меня ждут все-таки живой и невредимой. – На крутом повороте я чуть не завалилась на Макса. – Если ты вернешь им меня в деформированном виде, они не обрадуются.

– Думаешь, я смогу сделать тебе больно? – Он перестал смотреть на дорогу, и я вжалась в кресло. Зачем я призналась, что люблю скорость? Чую, что следующий наш полет будет на самолете, причем сидеть мы будем на фюзеляже.

– Наверное, умереть – это уже не больно, – простонала я.

– Не больно, – согласился Макс, сбавляя скорость. Под колесами простучали железнодорожные рельсы.

– Так-то лучше… – Я села ровнее. – У меня, знаешь ли, пока одна жизнь. Ты встанешь, отряхнешься и пойдешь, а меня узнают только по фотографии на кладбище… – Я вгляделась в темноту за окном. – Погоди! А мы где?

Темный поселок встретил нас лаем собак.

– Здесь. – Машина кралась в непроглядной черноте. Макс выключил фары, он и без света ориентировался неплохо, ловко объезжал колдобины.

– Ой! Мы же к конюшне приехали! – Я билась под ремнем безопасности, снова забыв, как он отстегивается.

– Ты ведь любишь лошадей, вот я и хотел пригласить тебя на прогулку. – Макс одарил меня ослепительной улыбкой.

– Почему нельзя было сделать то же самое днем? – Былой страх шевельнулся в моей душе. – Выбрали бы дождливый выходной и приехали сюда.

– Не люблю ничего откладывать на потом. Этого «потом» может не оказаться.

– Тебе-то чего опасаться?

– Любое равновесие условно, его очень легко нарушить. Пока все тихо, но есть много желающих сунуть палку в муравейник. Никто не знает, что будет с нами в ближайшее время. Кое-кому наши отношения очень не нравятся.

Я вспомнила Катрин, и по спине у меня пробежал неприятный холодок. Да, разборок предстоит еще много.

Тихое урчание двигателя смолкло. Макс застыл около моей дверцы, терпеливо ожидая, когда я выйду. Я выбралась, прижимая к себе букет.

– Но ведь как-то вампира можно остановить? – Мысль о Катрин не давала мне покоя.

– Можно. – Макс стоял совсем близко. – Меня, например, останавливает твой взгляд.

– А закрытая дверь тебя не останавливает?

Конюшню всегда хорошо запирают. Хозяева живут в доме через дорогу. Достаточно будет включить свет, чтобы сюда сбежался весь поселок. Лошади Макса не знают, седлаться не дадут…

Макс приложил палец к губам, не давая мне высказать свои опасения. Потом оглянулся. Ищет, чем открыть? Палку? Лом? Ключи?

Но ничего он не искал, бормотал что-то непонятное, слов было не разобрать. Лицо его стало совсем белым.

Мне показалось? Или я услышала пение в ответ? Рассматривать что-либо в темноте было глупо, но я изо всех сил напрягала зрение.

Тьма приблизилась. Совсем как тогда, в лесу. В воздухе мелькнул огонек.

Я машинально прижалась к Максу, но он уже привычным жестом отстранил меня, следя за огоньком.

– Не бойся! Это разрыв-трава, она открывает любые двери.

– Что она делает? – Может, и трава, но выглядела она устрашающе.

– Помогает нам войти в конюшню. – Макс погладил меня по волосам. – Я говорил, ваша земля полна силы, такого я нигде не видел. Сейчас я обращаюсь к ней за помощью.

– Так эта песня…

– Колыбельная. – От прикосновения его пальцев страх утекал из меня тонкой струйкой. – Что-то похожее на наваждение. Я заговариваю возможных свидетелей, чтобы нам никто не помешал. Тебе белого коня поседлать?