Он взял в руки одну такую, теплую и упругую, и сердце наполнилось бесстрашием. Потом спросил себя, чего же хочется ему, Ветру, и в голову сразу полезла какая-то дребедень, осколки памяти брызнули во все стороны. Промелькнули богатые покои Брана; вот Брэнна топчут ногами; вот Олтром рядом на скамье во внутреннем дворике пьет травяной отвар и что-то рассказывает Ветру; а вот он же перед погребением: землистое лицо, навеки закрытые глаза. Словно со стороны, зазвучали надгробные стихи Ветра, те самые, которыми так восхищалась госпожа Бран.

"Больше всего на свете я хотел бы вернуть его", - подумал Ветер.

И тогда он выронил белую жемчужину и взял кроваво-красную. Сердце сразу отогрелось, ожило, улеглась тоска. Нет, жемчужине не под силу сделать прошлое иным, понял Ветер, и отпустил ее плыть дальше. Он примерялся к небесно-голубым, прохладным и спокойным, и нежно-сиреневым, с ароматами летних трав. Он долго ходил, все не решаясь.

Наконец, внимание его привлекла нежно-фиолетовая, с яркими точками внутри. Они мерцали и притягивали к себе взгляд. Подобных ей больше не было. По крайней мере, больше он таких не находил. Фиолетовая жемчужина понравилась Ветру. Он взял шар в ладонь и прислушался. Кисть налилась тяжестью, не слишком большой и вроде даже понятной - стоило присмотреться к фиолетовому чуду, вглядеться внутрь, и сердцевина ее показалась необъятной, словно там спрятался целый мир. Еще в ладони поселилось легкое покалывание и неприятный зуд, от которого стало не по себе, и Ветер со вздохом отказался от жемчужины, отпустил на волю. И вдруг…

Она прыгнула в ладонь, как только к ней потянулась рука. Зеленая, как отблеск только что проснувшейся весны, жемчужина. Такие тоже встречались редко, золотистых и всяких других было гораздо больше. Приятная и бархатистая, она словно обнимала его ладонь, и огонь внутри горел совершенно необыкновенно. Хотелось смотреть бесконечно.

"Пусть будет вот эта, хватит уже приглядываться. И что же дальше делать?"

– Я выбираю эту, Зеленую, - сказал он громко.

"Ты уверен?"

Дракон возник из-за его спины, словно никуда не исчезал.

Фиолетовая Жемчужина сверкнула, заискрилась, точно желала привлечь внимание. Острое сожаление пронзило сердце. На мгновенье. И погасло. Решимость Ветра на миг пошатнулась, но сомнения продлились недолго. Его счастливая избранница так надежно покоилась в ладони, словно уже слилась с ней в одно целое.

– Да. Я хочу взять эту.

"Тогда держи ее на ладони".

Ветер и так держал ее в ладони. Сначала он почувствовал легкое тепло, потом Жемчужина загорелась ярче, вспыхнула внутри светлячком и вдруг потеряла округлость, как будто расплавилась. Она стекла в его ладонь, и ладонь впитала ее, как земля впитывает влагу, жадно и без остатка. Ветер зачарованно смотрел на то место, где она исчезла, позабыв даже руку опустить, пока Дракон не нарушил приятное оцепенение.

"Вот и все, - сказал он, - она твоя. Ты не сможешь потерять Дар Драконов, его никогда у тебя не украдут и не отнимут. И ты не сможешь не пользоваться его силой. Но если ты пресытишься даром или он станет тебе ненавистен, ты сможешь сам от него отказаться. Достаточно пожелать. Но другой Жемчужины ты не получишь, и эту уже не вернешь никогда. Вот мой последний совет: привыкшему носить Жемчужину тяжелее без нее, чем с ней".

– А она принесет мне богатство?

"Сама по себе Жемчужина не приносит богатства. Она дает то, что становится его причиной, - уклонился Дракон от ответа.
– Прощай. Больше ты никогда не сможешь придти сюда".

Вот это Ветра расстроило больше всего.

– А можно задать вопрос Дракону? Напоследок.

"Один", - сказал Дракон.

– У меня вопрос и… просьба.

"Просьбу твою я знаю".

Вокруг Дракона снова образовался туманный кокон, и второй Ветер исчез. Затем кокон начал отдаляться и расти. Он вырос раз в пять сверх прежнего и рассыпался. Ветер, наконец, увидел Дракона. Он оказался совсем не таким, как изображали в Святилищах. Золотисто-зеленое змеевидное тело очень медленно раздувалось в такт дыханию, лапы, небольшие по сравнению с вытянутым телом, казались хрупкими и изящными. Огромных когтей на них Ветер не заметил. Дракон был очень… красив, как ни странно. Изогнув шею, покрытую чем-то вроде гривы, необычайно длинной и словно сплетенной из ветра и золотого огня, он поднес вытянутую голову ближе к Ветру. Во лбу красовался всего один глаз. И тут Дракон развернул крылья, свои необыкновенные крылья, и Ветер замер от восторга.

"Ты удовлетворен?" - раздался голос, все еще похожий на голос Ветра.

– Это твой настоящий облик?

"Он близок к настоящему, насколько возможно в этом мире. Теперь вопрос".

– А правда, что Нимоа держит мир на своей огромной спине? И несет на себе, направляя своими крыльями его полет в Пространстве Света?

Дракон ответил не сразу.

"Ты умен. И ты нравишься мне более многих, приходивших сюда. А Нимоа… Можно сказать, что держит. И уж безусловно направляет".

– Но это не ответ!
– вскричал Ветер.

"Ответа нет. Нимоа всюду, он и есть этот мир. И я, и ты - порождения Нимоа".

Ветер молчал, переваривая сказанное. Тишину нарушил Дракон, угадав настроение гостя.

"Больше вопросов не будет. Прощай, Ветер. Ты выбрал хорошую Жемчужину, достойную тебя. Закрой глаза, и не открывай, пока не услышишь пенья птиц".

Ветер последний раз полюбовался Драконом, чтобы навсегда унести с собой его образ, и закрыл глаза. На какое-то время он потерялся в пространстве, как будто в пустоте повис, а потом почувствовал движенье ветра и услышал пенье птиц.