"Думай о том, чего тебе хочется больше всего на свете", - сказал Дракон, и Ветер выбрал правильную Жемчужину. Она вернула его к людям. Или людей к нему повернула? И пока слава неслась за ним по пятам, народ любил своего стихотворца. А сам он воздавал полной мерой, даря себя без остатка. Так ему казалось. Теперь же…

Словно длинный ржавый гвоздь полз из раны, о которой Ветер даже не подозревал.

Стихотворец со вчерашнего дня ничуть не изменился, а люди перед его взором негодовали, стоило им узнать горькую правду. Как будто еще вчера, до этого злосчастного представления, Ветер был иным! Как будто каждый из этой залы и за ее стенами праведностью мог поспорить с Нимоа. Как будто не было долгих лет, стихов, Жемчужины… Он только думал, что вернулся, на самом же деле - всегда был один. Как ветер, которому негде крылья приклонить.

Удивительно, полжизни он трясся от одной только мысли, что правда выплывет наружу, теперь же их негодование, презрение, насмешки пропадали втуне, словно вновь обретенное одиночество укрыло его доспехом.

Немало было в зале и тех, кто не поверил в темное прошлое Ветра. Они глядели сочувственно, возмущались, что-то доказывали соседям, перекрикивали остальных, но это до поры, пока не поверят. Тогда они отвернутся тоже, и даже более первых. Ибо вера их в стихотворца была крепче, а значит и злость окажется сильнее.

– Стихотворец, конечно, и на сей раз пожелает промолчать?
– осведомился советник Трод, когда стражники навели какое-то подобие порядка.

– Что же хочет услышать советник?

– Ты, верно, станешь отрицать сказанное этим… бродягой?

Да, вся его жизнь сейчас летела под гору, но это была его жизнь, из этого пергамента ничего уже не вымарать. Тем более в угоду всем и каждому.

– Не стану.

– Что?
– Трод, должно быть, ушам своим не поверил.

– Советник Трод плохо слышит?

– Ты что же… на самом деле из уличных темников?

– На самом деле.

– Однако ты глядишь так, будто гордишься такой… нехорошей принадлежностью.

– Тут нечем гордиться. Но это правда, и я ее подтверждаю.

– Вот так бесстыдно? Глядя прямо в глаза тем людям, которых ты обманывал?

– Это в чем же? Раньше меня никто о том не спрашивал. Быть может, советник Трод думает, что темниками становятся от удовольствия? Я его разочарую: нет в том никакого удовольствия. Кусок хлеба, когда достать его больше негде, не более того.

Ветер заметил, что когда он начинает говорить, шум затихает, но уж после каждый раз начинается невообразимое. Однако сейчас очередной вал не накрыл говорящих. То ли люди сами удивились не менее своего Серединного Судьи, то ли стихотворец никак не напоминал уличенного и поверженного. Скорее наоборот, на Ветра, наконец, снизошел покой, которого он искал всю жизнь. Миг, когда рвутся все связи и обретается свобода.

Советник долго искал ответ. Видно, обличители не ждали такого скорого успеха и подготовленное со всевозможным тщанием представление понеслось как попало.

Теперь Ветер старался не глядеть в сторону Илчи. Зато тот вовсю хлопал глазами, точно желая понять, что он тут делает.

– Возьмите его, - указали советник стражникам.
– Я назначаю судилище. Однако день определится позже. Тут надо еще разобраться… и хорошенько. Быть может, все, о чем мы сейчас с прискорбием узнали - это лишь кончик ветки. Твоя жалоба будет разобрана тоже, - милостиво кивнул он Илче.
– И кажется мне, нам откроется еще не одно злодеяние. Ибо вор всегда остается вором. Возможно, власти Ласпада потребуют тоже сурово наказать мошенника, потому что Браны - с давнего времени видные люди во всем Краю Вольных Городов. И сейчас остаются…

– А вот в этом я не сознавался, - успел сказать Ветер в чудом удержавшемся затишье.
– Силивест Бран предложил мне свой кров, зная о моем ремесле. Он был достойным человеком, и добрым к тому же. И вот что странно слышать, - не удержался он в конце.
– Племянники прут из земли, как трава по весне. Особенно у тех, кто от роду братьев не имел. Как Силивест Бран. Или Олтром Тринн.

Ветра подтолкнули в спину. Он пошел с неожиданно легким сердцем. Больше никаких тайн. Каменным мешком его не удивишь. Пересижено в них уже немало. Палки, кнуты, что еще? Казнят? Вроде бы не за что… Они-то, конечно, найдут, если захотят. Может, оно и к лучшему. Вот только Илча. Что будет с парнем?

Его провели очень близко от Илчи. В юноше больше не кипела ненависть. Поквитался и остыл, уже это ладно. А вот глядит затравленно, как зверь. Это больно.

Неожиданно Ветра резко толкнули, кто-то из толпы постарался, особо буйный. Он подался в сторону, людская стена расступилась, и стихотворца чуть не столкнуло лбами с бывшим учеником.

– Я не хотел… - выдавил Илча.
– Не так…

Ветра потащило дальше. "Я ведь тогда вернулся! За тобой! Всего на два дневных срока опоздал! Не держи зла…" - хотелось крикнуть, оправдаться, раз выпал случай. Он тут же смирил ненужное желание. Теперь от того больше вреда, чем пользы.