– Это подарок, - пояснила тень в балахоне, улавливая малейшие изменения в настроении гостя.

Ветер пожал плечами, показывая свое полнейшее безразличие, однако холодок знакомо заструился по спине. Многие годы и многие люди до предела обострили его чувства. Редкая проницательность не раз позволяла проскользнуть в одном волосе от опасности, выбраться из самой надежной западни. Однако эта серая тень не уступала Ветру ни в чем. Страшно подумать, но, похоже, она даже превосходила его. И еще имела огромное преимущество - ее лицо и замыслы надежно скрыты завесой.

Между тем, хозяину надоело молчаливое действо, и он тоже подался к камину, по дороге стукнув чем-то за спиной у Ветра. Опустился в соседнее кресло, без звука поставил на столик невзрачный глиняный кувшин, узкогорлый, в кожаной оплетке. Жестом пригласил своего гостя угощаться.

– Ты любишь золотое витамское, стихотворец, - бросил он, небрежно поглаживая пальцами свиток, что так и не выпустил из рук.

Незнакомец утверждал. Казалось, он читал своего гостя как буквенную вязь на пергаменте, и ни одна мысль не смела от него укрыться. Или он вызнал о стихотворце все, что только можно, прежде чем встретиться лицом к лицу. Ветер решил, что больше отмалчиваться не стоит.

– Господин превосходно осведомлен о моих предпочтениях. Слишком много чести бродячему стихотворцу.

– Возможно.

Серый уткнулся в свой свиток, не забыв еще раз жестом пригласить гостя отведать напиток. Если в вине не было отравы или чего-нибудь похуже, то после вчерашнего он слишком явно перебарщивал с гостеприимством. Ветер усмехнулся. Неужели радушный хозяин надеется, что его приглашение благосклонно примут?

Серый поднял голову.

– Не слишком ли часто Вольный Ветер рисковал своей жизнью, чтобы отступить перед кувшином витамского?
– уронил он, собственноручно наполняя оба кубка.

Уверенные, четкие движения, снова ничего лишнего. Золотая влага так и светилась, впитывая отблески недалекого пламени.

– "Слезы Нимоа". Никогда не слышал?

– Приходилось.
– Ветер с любопытством воззрился на невзрачный, потемневший сосуд.
– Даже пробовать. Однажды.

– О нет, - усмехнулся Серый, поднимая свой кубок.
– Ныне секрет благословенного напитка безвозвратно утерян. Все - жалкие потуги. Последние капли настоящих "Слез" были закупорены еще до рождения нашего великого стихотворца. И кое-где их еще можно отыскать. Однако не исключено… - Кубок ушел в тень перед его обличьем, хозяин сделал медленный глоток.
– Что это последние. И если бы мне вздумалось отравить своего гостя, я бы выбрал… - он вновь отведал напиток, - что-нибудь менее редкостное.

Он снова попал в цель.

Хотя не нужно быть великим провидцем, чтобы в этот раз проникнуть в мысли Ветра. Не стоит поддаваться на такие простые фокусы. И поторопить Серого: представление затянулось, уже давно пора перейти к делу.

– Я благодарен господину за лестный выбор, но не могу разделить с ним редчайшее удовольствие. Потому что, несмотря на незавидное положение, никто не вправе требовать от узника изменить своим привычкам. А я не привык пить витамское с людьми, лица которых нельзя разглядеть.

Он ожидал всего, чего угодно: вспышки, гнева, едких насмешек, на которые его собеседник наверняка большой мастер. Всего, но не этого.

Незнакомец небрежно поднял капюшон, откинул за спину.

– Значит, нет больше повода для отказа?

Казалось, Серый намного моложе Ветра. Складки лишь обозначились на лбу, седина едва тронула у висков темные, почти черные волосы. Правильные черты, ничем особенно не примечательные. И глаза, необычные, ярко-синие, лишенные возраста. Взгляд пронизывал. В нем не было неприятной цепкости или тяжести, буравящего беспокойства. Словно незнакомец без труда мог прикоснуться к сокровенному, спрятанному глубже некуда, точно каждая мысль была доступна и видна, как путник на безлюдной дороге. И мягкая вкрадчивость каждый миг готова была смениться настойчивостью, повелением.

Ветер не мог отвести взгляд не только потому, что не в его обычае упускать столь явный вызов. На какой-то миг он ощутил непонятную связь, даже родство, почти неуловимое. И в то же время незнакомец казался опаснее любого, кто до сих пор встречался на пути. И снова эта страсть, мелькнувшая в синей глубине и тотчас растворившаяся… Она напоминала о чем-то… несбывшемся, быть может…

Он тряхнул головой, отгоняя наваждение. У Серого едва заметно приподнялись уголки губ. Доволен.

– Кто ты?
– напрямик спросил Ветер, отбросив ненужные церемонии.

– Хороший вопрос, - незнакомец ободрительно кивнул, пригубил из своего кубка.
– Только что ты имеешь в виду, стихотворец?

Ветер замялся.

– Ты… здешний хозяин? И не только этого Святилища?

В ответ - легкий кивок.

– А в Вальвире ты тоже… вроде хозяина?

– Почему же "вроде"?

– Значит… - Ветер не знал, что бы еще сказать.
– Ты ведь редко показываешь лицо?

– Это правда.

– Значит мало кому известно, кто на самом деле заправляет в Вальвире?