Сам Черканов обнаружился у стены. Он стоял, не отводя взгляда от табло, и был, казалось, еще бледнее обычного.

Подумав мгновение, Стас начал пробираться к знакомцу — поздороваться, поздравить.

Сердце колотилось, словно бешеное. Пальцы зло мяли проклятый листок — он специально приехал пораньше и одним из первых получил подробную распечатку результата. Все было сделано правильно, кроме одной ошибки в эссе по политологии и проклятого последнего теста. Тех самых трех ответов, подсказанных «добрым мальчиком» Стасом. И ведь еще поиздевался потом, после экзамена. Олега затрясло от ярости при воспоминании о том дне.

— Привет, я Стас, — светловолосый «помощник», невесть как ухитрившийся просочиться в дверь аудитории почти что сразу за Олегом, хотя тот и вышел одним из первых, протянул руку и улыбнулся.

— Олег Черканов, — протянутую ладонь молодой человек пожал, но настороженность из глаз не ушла. — Зачем ты мне помог?

— Как это — зачем? — искренне удивился собеседник. — Я мог помочь, а тебе нужна была помощь. Почему бы и нет? Хуже-то от этого никому не стало.

— Я могу обойти тебя по результатам, — возразил Олег.

— Ну, во-первых, я в этом не уверен, а во-вторых — даже если и так, то черт с ним! Лучше потом пожалеть о сделанном, чем всю жизнь переживать об упущенной возможности.

Они поговорили еще минут пять, потом светловолосый убежал, сославшись на то, что его ждут. Впрочем, Олег не расстроился — у него было не так много времени на то, чтобы подготовиться к экзамену по языкам.

Скрипнув зубами, он отогнал непрошенное воспоминание и попытался сосредоточиться на повторении времен в английском — но тут за спиной раздалось радостное: «Привет». Резко обернувшись, юноша увидел Ветровского.

— Поздравляю! Одиннадцать баллов, первая пятерка результатов — впечатляет!

Кинув на лицемера злой взгляд исподлобья, Олег попытался отвернуться — но избавиться от желающего насладиться победой негодяя было не так-то просто.

— Ты что, не рад?

— Чего ты хочешь, Ветровский? — сухо поинтересовался он, глядя в глаза собеседнику. — Поиздеваться пришел?

В первый момент Стас опешил.

— Ты чего?

Вместо ответа Черканов продемонстрировал распечатку результата.

— Ты специально подсказал мне неверные варианты, чтобы я не занял первое место на факультете. Одну ошибку в эссе простили бы, я бы получил двенадцать баллов, а то и все семнадцать — идеальных ответов ни у кого не было, я узнал. Но я повелся на твою «помощь», как последний идиот. Доволен? А теперь отвали, видеть тебя не желаю.

Пока Стас пытался осознать все услышанное, Олег развернулся, и быстрым шагом пошел к аудитории.

После экзамена настырный урод снова попытался подойти.

— Послушай, я же не специально! Я был уверен, что это правильные ответы!

Он обернулся и окинул Ветровского полным презрения взглядом.

— Я тебе неясно сказал? Отвали. Или ты влюбился и пытаешься так привлечь мое внимание? — в голосе явственно звучала насмешка.

Олег даже не подозревал, насколько ему повезло. Стас чувствовал себя виноватым, и только потому сумел сдержать первый порыв Стека — броситься на обидчика и бить до тех пор, пока тот не согласится на любые формы извинения, даже самые унизительные, вроде вылизывания ботинок.

— Ну и черт с тобой, — зло бросил светловолосый, отвернулся и пошел прочь.

Олег вздохнул с облегчением.

Результаты вступительного экзамена по иностранным языкам, факультет психологии:

Олег Черканов — 17 баллов, лучший результат факультета.

Стас Ветровский — 12 баллов.

Молча изучив результаты экзамена, Стас направился в аудиторию. Его грызло нехорошее предчувствие — слишком уж многообещающе ухмыльнулся встреченный в коридоре Олег, и слишком уж нелюбимы им были точные науки, тестирование по которым начиналось через десять минут.

Чтобы успокоиться, он начал вспоминать разговор с Вениамином Андреевичем.

— Чего ты хочешь, Стас? Подружиться с ним? Вряд ли у тебя это получится.

— Нет, не подружиться. Я хочу понять, почему он мне не поверил и хочу, чтобы он не держал на меня зла.

— Ну, первое проще простого. Судя по твоему описанию, этот твой Олег — несчастный, одинокий мальчик, которому пришлось очень многое пережить. Он не умеет доверять. На экзамене у него не оставалось выбора, ему пришлось довериться — и, как оказалось, напрасно. Я тебя не виню, я знаю, что ты не мог специально подсказать ему неправильные ответы, но он-то привык получать от жизни только тычки и плевки.