27. Принудив так эллинов, обитавших в Азии, платить ему дань, вознамерился он, построив корабли, обратиться и на островных жителей. Но когда уже все было готово к построению кораблей, он оставил свое предприятие, быв отклонен, одни говорят, Биантом Приенским, пришедшим в Сарды, другие — Питтаком Митиленским. 12 Сей последний будто бы на вопрос Креза, есть ли что нового в Элладе, ответил так: «Государь! островитяне набирают десять тысяч всадников, имея умысел идти на Сарды и на тебя». Крез, полагая слова его правдою, сказал: «О, когда бы боги и впрямь внушили островитянам мысль прийти со всадниками на сынов лидийских!» На сие говоривший с ним ответствовал: «Государь! кажется, что тебе весьма желательно захватить на суше конницу островитян — желание не странное! Но чего иного, по мнению твоему, хотят островитяне, услышав, что ты против них сооружаешь корабли, если не того, чтобы лидян захватить на море и таким образом отмстить тебе за эллинов, обитающих на материке, коих ты держишь в рабстве?» Заключение сей речи Крезу весьма понравилось; почему, убедясь благоразумным сим рассуждением, он оставил намерение строить корабли, а с обитавшими на островах ионянами заключил дружеский союз.

28. В последствии времени Крез покорил почти все народы к западу от реки Галиса, кроме лишь киликиян и ликиян: таковы суть лидяне, фригияне, мисяне, мариандины, халибы, пафлагоняне, фракийцы финские и вифинские, карияне, ионяне, доряне, эоляне и памфиляне.

29. Когда сии были покорены и присоединены Крезом к лидянам, в город его Сарды, процветавший богатством, пришли из Эллады все мудрецы тогдашнего времени, каждый по своему побуждению. В числе их был и Солон афинянин, который, написав афинянам по их требованию законы, странствовал десять лет под предлогом любознательства, дабы не быть принуждену переменить который-либо из законов, им изданных; сами же они не вправе были сделать сие, ибо строгою клятвою обязались десять лет блюсти законы, данные им Солоном. 30. По сей-то причине и для удовлетворения своего любознательства Солон, оставив отечество, отплыл в Египет к Амасису, 13 а потом в Сарды к Крезу, коим помещен был в царские чертоги. И там на третий или четвертый день по его прибытии слуги Креза по цареву повелению водили Солона по сокровищницам и показывали ему все, что ни было в них великолепнейшего и богатейшего.

По прошествии же приличного времени на осмотрение всего и размышление Крез сказал Солону следующее: «Гость афинский! у нас о тебе много говорят, как ради мудрости твоей, так и ради странствования, предпринятого тобою из любомудрия для обозрения многих стран. Посему родилось во мне желание узнать от тебя, видал ли ты кого всех блаженнейшим?» А сделал он сей вопрос, почитая блаженнейшим из людей себя. Солон же, не умея ласкать, а только говорить истину, «о государь! — ответствовал ему, — видел я таковым Телла афинянина». Крез, удивившись сему ответу, с нетерпением спросил: «Почему же почитаешь ты Телла всех блаженнейшим?» Солон ответствовал: «Жил сей Телл в цветущее время Афин, дети у него были прекрасные и добронравные, и от них видел он внуков, кои все остались живы. Насладясь же благотечною жизнью, сколько то от нас зависит, он окончил ее блистательнейшею смертию. Оказав храбрость в битве, происходившей между афинянами и соседними им элевсинцами, и обративши в бегство неприятелей, он со славою умер, и афиняне погребли его на том самом месте, где он пал, всенародно и с великими почестями».

31. Сею повестью о Телловом блаженстве когда сделал Солон Крезу назидание, сей спросил его: кого же видел он в блаженстве вторым по Телле? — уповая, что по крайности второе место дано будет ему. Но Солон ответил так: «Клеобиса и Битона: они, быв родом аргивяне, жили в достатке и притом имели такую крепость тела, что оба получали награды на общенародных играх. И об них рассказывают следующее. Когда в Аргосе происходило празднество Геры, матери их надлежало ехать в храм непременно на паре волов; но волы с поля к тому времени не прибыли. Посему юноши, понуждаемые временем, запряглись сами в ярем и повлекли колесницу, на коей мать их ехала; и провезши так ее чрез сорок пять стадиев, предстали в храм. Обративши сим поступком на себя взоры всего собрания, они улучили превосходную кончину жизни: на них явил бог, что лучше человеку умереть, чем жить. Аргивяне, окружив их, удивлялись силе юношей, аргивянки славили мать их за таковых сынов, мать же, восхищаясь поступком детей своих и похвалами зрителей, стала пред ваянием богини и просила детям своим Клеобису и Битону за столь многое к ней почтение даровать что человеку можно стяжать наилучшего. После сей молитвы, принесши жертву и совершив пиршество, юноши уснули в самом храме и более уже не встали, так скончавши жизнь свою. Аргивяне же, изготовив их изображения, посвятили оные в Дельфы как лики людей добродетельнейших».

32. Вот кому Солон назначил второе место в благополучии. Крез, недовольный тем, вскричал: «Неужели, о странник афинский, мое ты счастие уважаешь столь мало, что даже простым людям предо мною отдаешь предпочтение?»

На сие отвечал ему Солон: «Почто, о Крез, вопрошаешь ты об участи человеческой меня, ведающего, что счастие всегда ревниво и мятежно? В течение долговременного века многое приходится увидеть, чего не желаешь, и многое претерпеть. Предел жизни человеческой полагаю я в семьдесят лет; в сих семидесяти летах сочтем мы двадцать пять тысяч и двести дней, не включая вставных месяцев; 14 если же на каждый второй год положить по лишнему месяцу, дабы годы соответствовали должному времени, то на семьдесят лет вставных месяцев будет тридцать пять, а дней в них тысяча пятьдесят. Всего, стало быть, в семидесяти годах исчисляется двадцать шесть тысяч двести пятьдесят дней, и ни один день не походит на другой своими событиями. Потому-то, Крез, в человеке все превратно. И хоть вижу я, что и богатство твое велико, и царствуешь ты над многими, но того, о чем вопрошаешь меня, я не скажу о тебе, доколе не услышу, что ты благо довершил век свой. И великий богач не блаженнее того, кто живет со дня на день, если не удастся ему во благе окончить жизнь свою. Многие богатейшие из смертных не ведают блаженства, и, напротив, многие, в умеренности живущие, бывают счастливы. И великий богач, не ведающий блаженства, превосходит счастливца только двумя выгодами, тогда как сей последний превосходит первого весьма многими. Первый способней может лишь исполнять свои желания и переносить великие потери; последний же превосходит первого вот какими выгодами. Хотя в способности к потерям и к желаниям уступает он первому, однако от них ограждает его самое счастие; сам же он безущербен, безболезнен, безбеден, благодетен и благообразен; если же сверх того благою будет и кончина его, то он подлинно достоин называться тем блаженным, о коем ты вопрошаешь. Но до сей кончины надобно удерживаться называть его блаженным, а только счастливым. Человеку невозможно обнять все сии блага: подобно как нет такой страны, которая имела бы все потребное, но всякая одно имеет, а в другом нуждается, и которая более имеет, та и лучше других, — так и меж людей никто не имеет один всего, что надобно, а одно имеет, другого не имеет. И кто больше имеет в продолжение всей жизни, а потом благополучной сподобится кончины, тот, по моему мнению, достойно может быть назван блаженным. Но во всякой вещи должно взирать на конечный исход, — ибо бог, уже многих осенив поначалу счастием, вслед за этим сокрушал их вконец».

33. За сие наставление Крез не только не возблагодарил Солону, но и, нимало его не уважив, отослал от себя: он почел его великим невежею за то, что тот советовал, пренебрегши насущным благополучием, взирать на конечный исход всякой вещи.

34. По отбытии же Солона постигло Креза от бога сильное отмщение — едва ли не за то, что почитал он себя всех блаженнейшим. Явилось ему во сне привидение, которое нелживо предсказало пагубную участь одного из его сынов. А сынов у Креза было два: один обижен был природою, ибо был нем, но другой, напротив, во всем превосходил своих сверстников, имя же ему было Атис; 15 и о сем-то Атисе сновидение предсказало Крезу лишиться его от железного острия. Пробудясь и устрашась сновидения, по довольном размышлении избирает Крез для сына жену; и как прежде тот обыкновенно предводительствовал лидянами, то теперь отец перестал посылать его для сей должности, а стрелы и копья и все употребляемое на войне оружие, вынесши из мужских комнат, положил в кладовую, дабы которое-нибудь из сего оружия не упало со стены на сына.

35. Между тем как делались приготовления к свадьбе, приходит из Сард некто гонимый несчастием, нечистый руками, родом фригиец, поколения царского. Вошед в чертоги Креза, он по законам той страны просит очищения, и Крез таковое совершает; а очищение у лидян таково же, как у эллинов. По совершении сего обряда Крез, желая знать, откуда и кто он, вопрошает так: «Кто ты, незнакомец? и из коего места Фригии пришел ты просить у меня убежища? кого из мужчин или женщин убил ты?» Ответствовал гость: «О государь! я сын Гордия и внук Мидаса, имя же мне Адраст; 16 я ненароком убил брата своего, за что отец изгнал меня, и я всего лишился». Крез на сие: «Родители твои нам друзья, и ты к друзьям пришел. Здесь ни в чем не будешь иметь нужды, пребывая у нас; и перенося бедствие сие сколь можно терпеливее, ты с избытком за оное вознаградишься». Таким образом Адраст остался жить при Крезе.

36. В сие самое время на Мисийском Олимпе появился необыкновенной величины вепрь, который с сей горы нападал на мисийские поля и разорял их. Мисяне многократно выходили против него, но ему не могли сделать ничего худого, а только сами от него терпели. Наконец послали они к Крезу поверенных и сказали: «Государь! в нашей стране явился непомерной величины вепрь и опустошает поля наши. Сколько ни старались мы поймать его, не можем в том преуспеть, и вот просим ныне тебя послать к нам сына своего, отборных юношей и собак, чтоб нам избавить от сего зверя страну свою». Такова была просьба их; но Крез, помня слова сновидения, отвечал им: «О сыне моем не напоминайте более: его с вами я не пошлю, ибо он только лишь женился, и ему не до того; но пошлю с вами отборных из лидян со всею псарнею и прикажу им, чтоб всемерно постарались с вами избавить вашу страну от сего чудовища».