37. Таков был ответ царя, и мисяне были тем довольны; но вот приходит сын Креза, и, услышав, чего просили мисяне и как отец не хочет его послать, говорит юноша: «Родитель! прежде я имел лучшую и благороднейшую долю — на войне и на охоте приобретать славу; ныне же и от того и от другого держишь ты меня взаперти, хоть не видел ты во мне ни трусости, ни малодушия. С какими глазами теперь должен я казаться, идучи на сборище или из оного? что станут думать обо мне граждане? Каковым покажусь новобрачной супруге своей? с каким мужем она почтет себя сожительствующею? Итак, или позволь мне идти на охоту, или вразуми меня, что мне полезнее то, что ты делаешь».

38. Крез ему ответствует: «Сын! ни трусости, ни иного чего, мне неприятного, не заметив в тебе, делаю сие. Но во сне явилось мне видение, которое сказало, что жить тебе недолго, а погибнуть от острия железа. По сей-то причине поспешил я и женитьбою твоею и не посылаю на предпринимаемую охоту, охраняя тебя от опасности, сколько могу при жизни своей. Ибо ты один у меня сын, а другого, обиженного речью, считаю так, как бы его и нет у меня».

39. Ответствовал юноша: «Отец! таковой виденный тобою сон извиняет тебя в том, что ты бережешь меня; но позволь сказать мне, что ты не постиг и не понял истинного смысла сновидения. Ты говоришь, что я, по словам его, должен погибнуть от острия железа; но у вепря какие руки? какое острие железа, коего ты опасаешься? Если бы видение сказало, что я погибну от зуба какого зверя или от чего другого подобного, тогда следовало бы тебе делать то, что ты делаешь; но речь была об острие железа, а как теперь биться мне предстоит не с людьми, то отпусти меня!»

40. Ответствовал Крез: «Сын! таковым истолкованием сна моего ты меня победил; и я, побежденный, переменяю мысли мои и позволяю тебе идти на охоту».

41. Сказав сие, Крез посылает за фригийцем Адрастом и, когда он пришел, говорит ему: «Адраст! я очистил тебя, пораженного недобрым бедствием, в коем не укоряю тебя; я принял тебя в дом свой и доставляю тебе все содержание. За сделанное тебе добро ты обязан мне добром; и вот ныне я прошу тебя быть охранителем сына моего, отправляющегося на охоту, если нападут на вас в дороге разбойники. Да и сам ты должен идти туда, где мог бы ты прославиться деяниями: такова и родовая твоя наследственность, такова же и крепость сил твоих».

42. Ответствовал Адраст: «Государь! не хотел бы я идти на таковой подвиг: кто поражен бедствием, подобным моему, тому не прилично мешаться со сверстниками, которые благополучны. Я не желал того и всячески воздерживался в своих требованиях. Ныне же, поелику ты сам желаешь сего и я обязан делать угодное тебе, дабы воздать за твои благодеяния, вот я готов повиноваться твоему повелению. Верь, что сын твой, коего вверяешь мне, возвратится невредимым, сколько то зависеть будет от хранящего».

43. После сего ответа они отправляются в путь, сопровождаемые отборными юношами и собаками. Прибыв на гору Олимп, ищут зверя, а нашед, окружают и начинают метать в него стрелы. Тогда-то иноземец, тот самый, который очищен был от убийства, а имя ему было Адраст, пустив стрелу в вепря, попадает не в него, а в сына Крезова; так сия погибель от острия железа оправдала предсказание сновидения.

Тотчас вестник поспешает в Сарды, а прибыв, извещает Креза и о травле, и об участи сына его. 44. Крез, пораженный смертию сына, тем сильнее чувствует горесть, что убил его тот, кого сам он очистил от убийства. Тяжко сетуя о своем несчастии, призывает он Зевса Очистителя в свидетели всего, что претерпел он от странника; и к тому же богу он взывает как к Странноприимцу, ибо, приняв странника в дом свой, питал он в нем убийцу сына своего; а потом как к Дружелюбцу, ибо, пославши гостя при сыне охранителем, он нашел в нем худшего врага.

45. После сего пришли и лидяне с телом мертвого, и за ними шел убийца. Сей, остановись пред трупом и простерши руки, предал себя Крезу, прося заколоть его на самом трупе и говоря, что не должен жить тот, кто погубил очистившего его от первого убийства. Крез, сие услышав, при всем собственном злополучии своем сжалился над Адрастом и сказал: «О странник! ты уже совершенно удовлетворил моему мщению, осуждал сам себя на смерть. Но не ты виною моего несчастий, ибо ты сие сделал нечаянно. А виновник тому некий бог, давно уже предрекший мне сие событие». По сем Крез погребает сына своего с достойным великолепием; Адраст же, сын Гордия, внук Мидаса, когда над могилою шум людей утих, сей убийца брата своего и убийца [сына] очистителя своего, признавая себя злополучнейшим всех ведомых смертных, сам себя закалает на той могиле. И лишившись сына, Крез два года оплакивал его в великой горести.

46. Но засим падение царства Астиага, сына Киаксарова, разрушенного Киром, сыном Камбисовым, и возрастающие успехи персов положили конец Крезову сетованию, обратив мысли его на другой предмет. Он почувствовал необходимость удержать, сколь можно, возрастающую силу персов, прежде нежели они достигнут величия.

При таковом намерении немедленно вопрошает он прорицалища как эллинские, так и ливийские, послав в разные места: одних в Дельфы, других в Абы Фокейские, третьих в Додону, иных к прорицалищам Амфиараеву и к Трофониеву, а иных в Бранхиды, что в милетской земле. К сим-то прорицалищам Крез послал просить совета в Элладу; в Ливию же послал он к Аммону. 17 Ибо он хотел прежде удостовериться, знают ли что сии прорицалища; и если окажется, что знают истину, то намерен был послать к ним в другой раз с вопросом, предпринимать ли ему войну с персами. 47. И вот, отправивши поверенных для испытания прорицалища, повелел он им, чтобы в сотый день после того дня, как отправятся они из Сард, предстали они к прорицалищам и вопросили бы у них: что в тот день делает лидийский царь Крез, сын Алиаттов? — и что каждое из них провещает, записали бы и ему бы представили.

Что ответствовали ему прочие прорицалища, о сем никто не упоминает; зато в Дельфах, как вошли его посланные в придел святилища, торопясь вопросить о повеленном, то пифия шестимерным напевом прорекла следующее: