За разговором пролетело время незаметно, и пришлось искать место для обеда, хотя я бы с удовольствием до самой остановки на ночлег слушала и воспринимала все новое. Но раз мастер сказал, что так нужно, значит будем искать полянку для обеда. Оная нашлась в паре десятков метров от тракта — маленькая и уютная, она была покрыта молодой травкой и первыми весенними цветами.

Перекусив парой бутербродов (я так и не поняла, зачем мы останавливались, это можно было спокойно сделать и в седле!), мы неспешно двинулись дальше… Я наконец-то могла нормально дышать!

Арлексион дор’Наллен

Кажется, Таина так и не поняла, зачем я её остановил на обед… Смешная! Думаю, она давно додумалась, что, по большому счету, это не только путешествие к месту, где она продолжит учебу, но и своего рода экзамен, и одну его часть девочка только что успешно сдала — ту полянку не видел даже я.

А она все рвется в путь…

В каком-то смысле я её понимаю, сам воин и люблю перемены, но то, как она рванула… Не знал, что Таина так засиделась, хотя раньше мы все равно не могли выехать, она не была готова к тому, чему я собираюсь её дальше учить.

А пока мы проходим на практике то, что Таина успела выучить в теории… на эльфийском, ага!

Моя речь течет плавно и заучено, я даже не особо задумываюсь, что говорить в следующей фразе. Флора и фауна… а сам думаю. Наши уроки — это всегда монолог. Таина не задает вопросов, просто потом лезет в книги проверять или узнавать то, что не поняла (что она, интересно, будет делать в дороге?). Молчит… Все равно всегда молчит, хотя и сильно изменилась. Теперь это действительно воин — черные кожаные брюки на выпуск над черными же сапожками с острым каблучком (про то, что за их голенищами уже с год спрятаны кинжалы я узнал совершенно случайно, хотя сам же их и покупал), темная свободная рубаха из крепкого материала (на запястьях поручи со стилетами) перетянута плотным кожаным корсетом под грудь (там пара метательных кинжалов и неизвестное мне количество сюррикен, где-то еще и дротики есть). И завершает образ развевающийся за спиной черный плащ с рукоятками парных клинков над плечами. Еще одна причина любопытного маршрута нашего путешествия — нам нужно найти ей нормальные клинки. Я, конечно, перековал свои старые под руку Таины, но все равно это не то… Мне даже страшно представить, что она может творить со «своими мечами», если с моими уже сейчас вытворяет такое, что у прослужившего пять веков меня дух захватывает.

И изменилась не только одежда. Когда я впервые увидел Таину, она была похожа на выпавшего из гнезда вороненка — маленькая, тощая, растрепанная… Сейчас же это уже девушка. Неровно обрезанные до лопаток волосы теперь собраны в высокий хвост и черным шелковым покрывалом ложатся на поясницу. Мягкие округлости идеальной фигуры подчеркнуты черной кожей одежды, привлекая внимание к груди и бедрам, и полностью отвлекая от каменных мышц рук и пресса. Детские черты лица разгладились, исчезла и так не очень заметная мягкость: резко очерченные скулы, нежно-розовые губки, точеный носик и высокий лоб. Она больше не похожа на эльфийку. Её красота — не идеально-презрительная маска перворожденных, а сила и мощь огня (может Таина и холодна, но именно бурный огонь жажды знаний делает её живой). И самое заметное — глаза. Миндалевидные, с чуть поднятыми в верх внешними уголками, они так и пронизывают собеседника. Когда Таина смотрит на меня, глаза, обычно холодной закаленной стали, становятся мягкими и где-то даже нежными. Но вот кто-либо другой, глядя в стальные глаза моей ученицы, вздрагивает: слишком холодно, слишком расчетливо, слишком жестко. Мне многие жаловались из тех, с кем я постоянно контактирую. Аптекарь вообще попросил не отправлять к нему Таину. Наверное, им казалось, что я не верю их словам, ведь в моем присутствии она становилась почти человечной. На самом же деле я просто ничего не смог с этим сделать. Да что говорить! Тот год, что я пытался до неё достучаться, сам иной раз вздрагивал. Я! Прослуживший рядом с дроу не одно столетие, общавшийся с дейдэри почти год! боялся! смотреть в глаза собственной ученице!

Ну вот, задумался, заобщался. Забыл, зачем мне нужна была та полянка.

—Таина, — девочка плавно полуобернулась. Эх, хороша, шельма! — Сделай одолжение, найди еще одну полянку. Что-то я увлекся рассказами.

—Что-то случилось? — голос тихий, мягкий. Почти не слышный, как касание ветерка. А ведь бывает и как штормовой порыв — резкий и хлесткий! Вот уж чем она действительно наловчилась пользоваться!

—Нет, солнышко, все в порядке. Просто я хотел снять личину. За практически полное столетие она мне надоела хуже горькой редьки.

Ответом мне был тихий мелодичный смех. Как же я редко слышу этот звук! Поэтому он в тысячи раз приятней самого красивого и изысканного пения.

— Если мы сейчас повернем, то за вон теми деревьями, — аккуратный пальчик показал в право, — есть очень удобная полянка.

И хитрый прищур глаз. Интересно, что она там заметила?

Отпускаю всегда заготовленную поисковую сеть, и… Ёшкин кот!

На мой взбешенный взгляд девочка отреагировала совершенно нетипично для живого (обычно «пока еще») существа — улыбнулась и пожала аккуратными плечиками. После чего… Я офигел… Развернула в ту сторону Ночь!

Таина

И чего мастер так разозлился? Ну подумаешь, логово гадюк! Полянка-то от этого уютной быть не перестала! Их просто главное не трогать, а то, что мастер боится змей, ну так это не проблема. Да и как человек, почти всю жизнь прообщавшийся не только с дроу, но и с драконами, может бояться чешуйчатых тварей? Не понимаю.

Мы спрятались за деревьями, и я стала с любопытством следить за действиями Арли. Во первых то, что НА меня не действует магия, вовсе не значит, что я не владею даром, а во вторых — мне же интересно!

Ничего примечательного учитель не делал. Просто щелкнул пальцами, и морок спал. Вот стоило из-за этого искать полянку и прятаться. Не понимаю. Может стоит тогда спросить?

Мы выехали на тракт, продолжая продвигаться мимо купеческих караванов. Теперь на нас обращали куда меньше внимания, хотя что-то мне подсказывает, что я не хочу знать, о чем думают встречающие нас на своем пути купцы.

—Арли! — я все-таки решила спросить.

—Да, солнышко! — ну вот, опять. Какое я ему солнышко? Вся в черном, на черной же лошади (ну и что, что она в белое пятнышко? Их мало! И это звездочки!), а все равно я — яркое дневное светило. Когда-то я все-таки узнаю, чем эта кличка обоснована, или я это самое солнышко!