Давид тяжело вздохнул, отгоняя неприятные мысли о подпорченном имидже ловеласа, и вновь перевел затуманенный взгляд на замок, и сразу заметил снижающихся с неба двух боларов. В тот же момент во внутреннем дворе зажглось несколько осветительных шаров, и колдун отчетливо увидел пятерых всадников. За каждым из них на привязи рысило по две солидно нагруженных лошади. Странно, ведь отправлялся отряд в поход имея лишь по одному ездовому животному в запасе. А тут их количество удвоилось. Может, прикупили чего по дороге?

Как бы там ни было, но вечер обещал быть весьма интересным уже хотя бы пересказом приключений в Гиблых Топях, и Давид Сонный лихо взлетел в седло и понесся на максимальной скорости к замку. Ведь хотелось услышать все детали и не пропустить ни единого слова.

Хлеби, встречая отряд во дворе, чуть ли не подпрыгивал от нетерпения. И хоть удивился увеличению количества лошадей, первый вопрос задал про пластины с зарядами:

– Привезли?

– Конечно.

– Сколько штук?

– Семьдесят восемь.

Услыхав цифру, хозяин замка даже соображать стал плохо и, чуть ли не заикаясь, протянул дрожащие руки перед собой:

– Где? Где они?!

Пластины были уложены в четыре прочные кожаные сумки, и Кремон тут же отстегнул одну со своего седла и вручил нетерпеливому наставнику со словами:

– Здесь четвертая часть.

Хлеби не удивился непомерной тяжести сумки, тут же открыл ее и уставился на светящееся чудо помутневшим взглядом. А затем добрую минуту гладил пластины и повторял лишь одно слово:

– Молодцы, молодцы…

Коперрульф тем временем командовал разгрузкой лошадей и отдавал распоряжения конюхам, как и где разместить новых животных. Остальные три сумки уже стояли возле ног протектора Агвана и его ученика. Наконец и Хлеби обратил на них внимание, застегнул ту, которую осматривал, и попытался подхватить сразу четыре, по две в каждую руку. Но это сделать оказалось проблематично. И не столько из-за непомерного веса, сколько из-за неудобного расположения ручек. Тогда последовала команда для Кремона:

– Бери две – и за мной! – И, уже покидая двор, Хлеби словно вспомнил об остальных и выкрикнул, не оборачиваясь: – Ужин уже на столе! Только вас и ждали! Освежитесь с дороги – и за стол.

Они вошли в замок и стали спускаться по лестнице в подвалы. Дошли до второго уровня, который Кремон проходил лишь один раз до этого, во время памятного обряда Воспламенения Крови. Но теперь учитель повел его по узкому коридору влево, и они оказались в огромной мастерской-лаборатории. Водрузив свою ношу на просторный стол, частично заставленный газовыми горелками и несколькими большими, черными от смолы кастрюлями, Хлеби взглядом приказал Кремону сделать то же самое. Затем выхватил пластину из сумки и стал с вожделением осматривать, крутить, гладить, давить, нюхать и чуть ли не пробовать на вкус. Видимо, чисто машинально он еще помнил об отряде и опасном прохождении Гиблых Топей, потому что спросил:

– Все здоровы?

Но спросил так отчужденно, что ученик решил пока не рассказывать ни о легком ранении Чиграна, ни об остальных приключениях в дороге, а просто ответил:

– Все в полном здравии.

– Отлично! Просто великолепно! Немыслимо… – немного невпопад отвечал хозяин замка, лихорадочно пытаясь прощупать еле выделяющиеся бороздки и канавки на корпусе пластины. Кремон собрался было подсказать, как сдвигается прозрачное покрытие:

– Там надо сложить…

Но Хлеби его и слушать не стал, лишь отмахнулся в раздражении и нетерпении:

– Иди-иди! Садитесь за стол без меня, я скоро буду…

Парень вспомнил, как он сам не мог оторваться от загадочной пластины ранним утром возле Топей, улыбнулся и, оглядываясь по сторонам, двинулся к выходу. Конечно, в лаборатории чего только не было, и осматривать перегонные кубы, реторты и вытяжные приспособления можно часами, но хотелось надеяться, что все это еще впереди. Тем более и учитель совсем недавно «угрожал», что скоро они здесь будут проводить практические занятия. Поэтому по лестнице молодой командир отряда взбегал через ступеньку, несмотря на легкую усталость после дальней дороги. Да и есть хотелось просто зверски. В пути ради экономии времени они долгих привалов не делали, да и соскучился желудок по горячей и вкусной пище тетушкиного приготовления.

Через полчаса все воины отряда уже сидели за столом в свежих одеждах и со скоростью горного потока смахивали с огромных блюд все приготовленные для них лакомства. Три женщины еле успевали подносить пищу с кухни. Спиртные напитки тоже не экономились, и мужчины не стеснялись себе наливать сколько душа потребует. Тосты следовали один за другим. При этом то один, то другой из воинов по очереди рассказывали о тех событиях, которые произошли с ними во время похода. Их изредка перебивали вопросами Давид Сонный да староста Берки. Тетушка Анна лишь всплескивала порой своими ладошками от избытка эмоций и переживаний. А Мальвика, вид которой был встречен хоть и с улыбками, но вполне беззлобно и с сочувствием, вообще сидела как мышка и старалась не привлекать к себе внимания. Хотя для улучшения слышимости раздвинула бинты в районе своих ушек. Так ей не хотелось пропустить ни единого слова.