— Я думаю, что покушения на время прекратятся, ваше величество, — уверенно заявил граф.

— Ты только думаешь, Честер, или?…

Вопрос повис в воздухе.

— Пока только думаю, — ответил глава тайной службы. — Но со дня на день жду подтверждения своим догадкам.

— Подтверждения? Откуда?

— Из дворца герцога Аркского, ваше величество. Мы работаем, ваше величество, орден найманов развязал нам руки, взяв на себя заботу о вашей безопасности. И первые результаты уже есть. Но нужно время для полного устранения угрозы, нужно еще много времени.

Маленькая комнатка с кроватью, столом и стульями. На улице уже ночь, и единственное окно закрыто ставнями. На столе горит восковая свеча, за столом сидят двое — Рустам и командор Найтон.

— Это несправедливо, несправедливо, — раз за разом повторял Рустам. — Руки, ноги — все в порядке. Могу прыгать, бегать, драться. Левый глаз, ну и что ж, велика важность… Днем вижу нормально. Ночью… тоже!

Найтон вздохнул:

— Осторожно поверни голову налево.

— Что?

— Поверни голову налево, — повторил командор, — только осторожно.

Рустам повернул голову и увидел в двух сантиметрах от своего лица лезвие кинжала.

— Я держу его тут уже давно, а ты так ничего и не заметил, — сказал Найтон, убирая кинжал в ножны. — Сам подумай, как ты будешь стоять на посту, если слева ты совершенно слеп. Днем ты видишь нормально, я согласен. Но большая часть нашей службы проходит во дворцах и замках, где даже днем достаточно темно. Дело не в тебе, дело в безопасности его величества. Магистр прав, рисковать нельзя.

— Еще в своем мире я что-то такое слышал, — сделал Рустам последнюю попытку переубедить своего командора, — у нас это называли куриной слепотой. Кажется, нужно есть побольше овощей и фруктов, и все пройдет… Найтон посмотрел на него с плохо скрываемым огорчением:

— Рус, если целители говорят «нет», значит, нет. Тебя сам верховный магистр осматривал… Мне очень жаль.

Рустам опустил голову и вцепился руками в волосы. Найтон ободряюще похлопал его по плечу:

— Не переживай. По крайней мере ты жив. Завтра будем хоронить ребят. Придешь?

Рустам поднял голову, ему стало стыдно.

— Конечно.

— А за себя не волнуйся, — продолжил Найтон. — Дитону дали замок и поместье. Южное море, песчаные пляжи, чудесный воздух. Видит бог, ты заслуживаешь всего этого не меньше его. Король щедр к своим найманам. И я уверен, он оценит твои заслуги по достоинству.

— Не в этом дело, — почти простонал Рустам.

— Не в этом, — согласился Найтон, — и все равно приятно. — Он крепко сжал плечо Рустама и встал из-за стола. — Ты отличный воин, Рус, и хороший человек. Я рад, что познакомился с тобой. Если будет нужда, можешь на меня рассчитывать.

Командор подмигнул и вышел из комнаты, оставив Рустама одного. Рустам прямо в одежде рухнул на кровать и спрятал разгоряченное лицо в одеяле.

— Черт! — выругался он в сердцах. — Вот и приплыли…

Будущее, еще неделю назад представлявшееся ясно и «отчетливо, расплылось в тумане неопределенности. Мир пошатнулся, карты перемешались, что бы там дальше ни было, одно ясно точно — белый плащ с красным грифоном Рустаму носить больше не суждено.

Айрин хотелось остаться одной. После завтрака она отпустила слуг и служанок, разрешив им заняться собственными делами. На нижнем этаже гостиницы было шумно, и Айрин поднялась в свою комнату, закрыв дверь изнутри на ключ. Ей необходимо было собраться с мыслями.

— Он красив, богат и, кажется, неглуп, — тихо сказала она себе, смотря на свое отражение в зеркале отсутствующим взглядом. — Пока он еще виконт, но когда-нибудь он станет графом. Графиня Вальмонд — звучит неплохо. Но разве в этом дело? Что мне титулы? Я и без того баронесса Гросбери…

Сердце кольнуло. Гросбери — вот что больше всего ее заботило. Став графом, будет ли Надаль уделять должное внимание баронству? Или удовлетворится тем, что пошлет туда управляющего? Конечно, процветающий Вальмонд не сравнить с разоренным Гросбери. Но для Айрин Гросбери больше чем обычное поместье. Для Айрин Гросбери — это все. И в то же время богатство Вальмондов может изрядно улучшить положение дел в баронстве.

— Я запуталась, — прошептала Айрин. — Я ни в чем не уверена и боюсь ошибиться.