— Если бы мы стали родственниками, я бы порвал расписку. Какие могут быть счеты между отцом и дочерью, не правда ли?

— Я уже говорила вам, граф, что не выйду за Надаля замуж, — ослабевшим, но все еще твердым голосом повторила Айрин. — Я верну вам деньги и погашу долг своего отца.

Граф откинулся на спинку кресла, лицо его затвердело.

— Что же, я уважаю ваше решение, — сказал он официально, подчеркнуто переходя на «вы». — И раз уж вы по-прежнему непреклонны, баронесса, вынужден просить вас погасить долг полностью. С вас ровно пять тысяч сто пятьдесят золотых монет…

— Как?! — воскликнула Айрин, теряя самообладание. — Вы же говорили всего о тысяче.

— Да, — подтвердил граф, — основная сумма долга — тысяча золотых. Остальное — набежавшие проценты.

— Так много? — вырвалось у Айрин.

— Можете проверить в торговой палате, — холодно ответил граф. — Прошло достаточно много времени, война и прочее… Много всего случилось. Мне кажется, что барон думал рассчитаться через пару месяцев, не более. Но что поделаешь, жизнь внесла свои коррективы.

— Когда… — Голос Айрин невольно сорвался. — Когда вам нужны будут деньги?

— По закону, — строго сказал граф, — как баронессе, я обязан дать вам пять дней сроку. Через пять дней вы должны рассчитаться.

Айрин прикрыла глаза и нервно сглотнула. Такую сумму ей не найти и за год. Даже тысяча была для нее кошмаром, а пять тысяч — это просто нереально.

— Если в назначенное время вы не рассчитаетесь, — продолжил граф зачитывать жестокосердный приговор, — я вынужден буду обратиться в геральдическую палату, чтобы отсудить в уплату долга баронство Гросбери.

У Айрин закружилась голова, ей стало дурно. С трудом она взяла себя в руки. Граф встал, собираясь, по-видимому, уходить, она тоже встала. «Хорошо, что под платьем не видно, как дрожат ноги», — мелькнула в голове глупая мысль.

— Айрин, — тон графа снова изменился, — мое предложение по-прежнему в силе. Прости Надаля и выходи за него замуж, и я разорву расписку. Поверь, мне это также неприятно…

— Граф, у меня есть еще пять дней, — невежливо перебила его Айрин. — Если я не найду денег, мы продолжим этот разговор, если, конечно, вы еще не передумаете. Но пока… дайте мне прийти в себя, — сказала она честно.

— Хорошо. — Граф вежливо склонил голову на прощание. — Я не передумаю, будь уверена.

После его ухода силы оставили Айрин, и она устало опустилась в кресло. На глазах появились долго сдерживаемые слезы. Как все было просто еще вчера. И как все стало плохо уже сегодня…

— Нет! Я не буду плакать, я буду драться! — прикрикнула она на себя. — Распускать нюни и рвать от бессилия волосы недостойно Гросбери.

В комнату заглянула ее новая горничная:

— Вы меня звали, ваша милость?

Айрин поспешно вытерла выступившие слезы.

— Нет, но ты мне нужна.

— Да, ваша милость?

— Граф Лондейл сейчас в столице. Спустись вниз и попроси хозяина гостиницы выделить тебе провожатого. После чего немедленно отправляйся к графу и передай ему на словах, что мне нужно с ним увидеться. Ты знаешь, в какой гостинице его искать?

— Да, ваша милость.

— Прекрасно, тогда не теряй времени.

Король вошел в ореховый кабинет веселый и разгоряченный. Ожидавший его граф Честер почтительно поклонился.

— Надеюсь, Честер, что дело срочное, — попенял ему Георг, садясь на свое место. — Мне пришлось прервать очень важное и интересное совещание.

— Поверьте, ваше величество, дело не только срочное, но и весьма важное.

— Выкладывай. — Глаза Георга все еще улыбались.

— Пришли известия из ставки герцога Эландриэля, ваше величество. Мои предположения подтвердились, покушения на время прекратятся.

— Это хорошая новость, но она могла и подождать, — заметил Георг.

— Да, ваше величество. Но есть и другая, которая ждать не может. Герцог Аркский через начальника своей тайной полиции планирует поднять в Глинглоке мятеж.

— Серьезная заявка. — Глаза короля перестали улыбаться. — Среди знати всегда достаточно недовольных, считающих, что их обделили, и рвущихся к власти.

— Вот именно, ваше величество.

— И кого же они прочат на мое место?

Граф назвал имя. Георг искренне удивился:

— Знатный род. Но претендовать на престол? Бароны не согласятся. Какая-то чушь получается, Честер.