– Жалкое зрелище, – заметил граф, указав рукой на беспорядочную толпу безнадежных, добиравшуюся до своих позиций под громкую ругань сержантов.

– Овцы, – бросил в ответ Седрик, поведя закованными в сталь плечами.

– Они многочисленны, – продолжил граф, – но вы только посмотрите на это стадо, не думаю, что с него сегодня будет прок.

– Даже стадо может сражаться насмерть. Все зависит от пастухов, – высказал Седрик свое мнение.

– Все зависит от системы, – не согласился с ним граф, – она прогнила насквозь. Даже офицеры коронных полков ненамного лучше, чем у безнадежных, коронные держатся на плаву только за счет сержантов старой закваски.

Толпа безнадежных достигла королевского шатра и проходила сейчас мимо короля и его свиты. От королевского окружения отделился рыцарь с красным плюмажем на шлеме и, подскочив к бредущей толпе солдат, закричал с таким бешенством, что его голос был слышен даже у моста.

– Барон Присман, наш новоявленный генерал, – усмехнулся граф Честер. – Видишь, как надрывается, спешит оправдать оказанное ему доверие. Посредственность полная, зато предан графу Спенсеру как собака, – выставил граф свою оценку королевскому генералу.

Седрик, большую часть своего времени проводивший вдали от столицы, на беспокойной южной границе королевства, плохо разбирался в новых лицах королевского двора, поэтому четкие ироничные оценки графа, которые тот вслед за бароном Присманом выставил почти всем новоиспеченным фаворитам, выслушал с неподдельным интересом.

Безнадежные наконец с горем пополам заняли свои позиции и даже организовали некое подобие копейного строя. С этого расстояния Седрику видны были только стройные ряды эльфийских лучников, растянувшиеся по всему фронту от реки до кромки леса. За ними виднелись еще знамена и штандарты, но отсюда Седрик при всем желании не мог разглядеть ни эльфийскую конницу, ни гномью пехоту. Какое-то время обе армии простояли в неподвижности, но вот запели горны королевских герольдов, и рыцарская конница сдвинулась с места. Вначале шагом, затем все быстрей и быстрей, и вот уже кони набрали скорость, знамена колышутся на ветру, грохот копыт сотрясает землю. Король оставил при себе лишь нескольких наиболее приближенных рыцарей, всех остальных отправив в бой. Казалось, нет силы, способной остановить стальную стихию, но Седрик не видит в рядах эльфов ни малейшего смятения. Лучники, следуя полученной команде, поднимают свои длинные луки – залп. И несколько десятков рыцарей сносит с коней, но для конной армады это несущественная потеря, и она продолжает свое грозное движение. Эльфийские лучники не трепещут, по-прежнему четко и размеренно они делают еще три залпа, каждый из которых собирает свою кровавую жатву. Последний залп, сделанный почти в упор, особенно силен, из седел вылетает не меньше полусотни всадников. Рыцари явно не ожидали такого сокрушительного эффекта. От бронебойных эльфийских стрел не помогают даже хваленые панцирные доспехи; зато расстояние уже существенно сократилось. И пусть эти жалкие стрелки оказались на деле гораздо опасней, расплата уже близка, рыцари опустили копья, и пешим лучникам, вооруженным лишь луками и короткими мечами, не устоять перед таранным ударом тяжелой конницы. У них есть время еще на один залп, но лучники вместо этого разворачиваются и бегут. Неужели бегство? Поздно, от рыцарей не скрыться. Но нет, эльфы действуют слаженно и по команде. За их рядами вырастает лес длинных пик и четкие квадраты гномьей пехоты, закованной в железо с ног до головы. Гномы пропускают лучников и плотно смыкают свои ряды. Лес длинных пик встречает налетевших рыцарей. Первые ряды всадников гибнут сразу, пробитые насквозь длинными пиками. Скачущие следом пытаются ворваться в бреши, продавленные телами их товарищей, и некоторым это удается, они топчут копытами, бьют мечами и секирами. Но задние ряды гномов встречают их тяжелыми алебардами, они рубят ими рыцарей и их лошадей не хуже рыночных мясников. От страшных рубленых ран рыцари падают наземь один за другим. Слаженной группе рыцарей под лондейлским знаменем удалось пробить на своем участке существенную брешь в ощетинившихся столь страшными для всадников длинными пиками первых рядах гномьих полков. В место прорыва устремляется все больше и больше рыцарей, гномьи алебарды уже не справляются: рыцарей слишком много. Еще чуть-чуть – и удастся разорвать гномьи ряды надвое. Но эльфийские лучники, заново построившие свои боевые порядки за спинами гномов, поднимают свои длинные луки и залп за залпом стреляют по рыцарям в упор. Всадники, возвышающиеся на могучих лошадях над низкорослыми гномами, представляют собой великолепную мишень. Длинные луки, бьющие с десятка шагов, пробивают их насквозь. Рыцарей, ворвавшихся в образовавшийся прорыв, словно сметает взмахами гигантской метлы, и вот уже брешь в рядах заделана, и всадники снова безуспешно гибнут, налетая на длинные пики с гранеными наконечниками. Непобедимая армада, полет которой, казалось, не могли прервать даже боги, расплескалась о железные скалы гномьей пехоты. Оставшиеся рыцари, не желая отступать, какое-то время еще осаждали гномьи ряды в надежде найти слабое место, но, неся страшные потери от стрел эльфов, бьющих прямо поверх гномьих голов, вскоре покатились назад.

Коронная пехота пошла в наступление одновременно с конницей. Прикрываясь от эльфийских стрел большими щитами и все равно неся большие потери, они наконец добрались до врага. Но когда солдаты с криком ярости бросились в атаку, эльфы отступили так же быстро, как и в центре. И на рыцарей с громким кличем обрушился гномий хирд. На этот раз гномы были вооружены не пиками и алебардами, а своими излюбленными секирами. Завязалась жаркая рукопашная схватка. Эльфы, пропустив гномов, развернулись и, вытащив свои короткие мечи, тоже обрушились на глинглокскую пехоту. Гномы и эльфы сильно уступали в численности, но тяжелая броня гномов и безупречная выучка эльфов компенсировали этот недостаток. Схватка была равной и оттого особенно яростной и жаркой.

Тем временем Седрик заметил, что, несмотря на сокрушительное поражение тяжелой конницы, не все еще потеряно. Рыцарей по-прежнему оставалось достаточно много, и командиры уже собирали их в поле подальше от эльфийских стрел. Если удастся собрать оставшуюся тяжелую конницу и не мешкая ударить по правому флангу, придя на выручку сражавшейся пехоте, то можно было бы потом совместно с пехотой повторить атаку на застывшие гномьи квадраты в центре. И если стрелкам и безнадежным согласно первоначальному замыслу удастся сковать противника на левом фланге, то, кто знает, победа еще вполне возможна. Со своей позиции Седрику и графу было хорошо видно, как неровной волной пошли вперед безнадежные и остановились на расстоянии полета стрелы. Как выстроившиеся за ними арбалетчики изготовились к стрельбе. И снова эльфийские лучники, не сделав даже залпа, двумя потоками отходят назад. Сердце Седрика сжалось в дурном предчувствии, которое его не обмануло. Тяжелая конница эльфов показалась в просвете, освобожденном лучниками. Она значительно уступала в численности глинглокской, но королевские рыцари уже потеряли три четверти от своего состава, а эльфы сумели сохранить своих для решающего момента. А в том, что он наступил, Седрик уже не сомневался. Второй раз за день земля колыхалась под грохотом копыт, гордые эльфийские бароны, сверкая начищенными доспехами, неслись на застывшие в ужасе ряды безнадежных.

– Удержатся? – сквозь зубы процедил граф Честер.

Седрик молча помотал головой, сердце глухо билось в груди, зубы сжались, лицо затвердело в предчувствии беды.

– Их там не меньше восьми солдат на одного всадника, если не удержатся, то хотя бы сильно потреплют, – не выдержал граф.

– Не думаю. – Седрик снова мотнул головой. – Если эльфы и понесут в этой атаке потери, то только по воле случая.

И, словно подтверждая его слова, ряды безнадежных качнулись и бросились бежать. Часть стрелков в напрасной попытке остановить свое прикрытие разрядила арбалеты прямо в бегущих. Но это не помогло, охваченные паникой солдаты бежали прямо по телам убитых, бросая щиты и копья. Вот они смешались со стрелками, и уже охваченные паникой стрелки бросают щиты и арбалеты. Барон Присман после безуспешных попыток остановить солдат присоединяется к бегству. Капитаны безнадежных и стрелков, будучи верхом, скакали впереди своих солдат. Тех, кто замешкался, убили свои же подчиненные, чтобы забрать у них лошадей. Вся эта людская масса, совершенно забыв о своем долге, потеряв разум, неслась к мосту с единственным желанием – выжить. Эльфийские рыцари, опустив копья, ударили в спину бегущей толпе. Тяжелая конница камнем, сорвавшимся с горы, прошлась по бегущим солдатам и, ни на миг не останавливая своего движения, разделилась на две неравные части. Большая часть из них атаковала королевских рыцарей, которые пытались заново выстроить в центре боевые порядки. Эльфы, не дав им перестроиться, ударили сзади, снося и втаптывая в землю знамена славных родов. Оставшиеся три сотни эльфийских рыцарей направились прямо к королевскому шатру.

Весь берег реки был усеян убитыми и ранеными людьми. От многотысячного левого фланга королевской армии уцелело несколько сотен солдат, которые с выпученными от ужаса глазами бежали сейчас к мосту. Охваченные ужасом, сломленные и оставшиеся без оружия, они не представляли никакой ценности. Все внимание Седрика было приковано к разворачивающейся дальше трагедии. Глинглокские рыцари, застигнутые врасплох, не смогли оказать достойного сопротивления и были разбиты второй раз за это злополучное утро. Жалкие остатки их рассеялись по полю, спасаясь бегством. Сражавшаяся до этого на правом фланге с переменным успехом коронная пехота была внезапно атакована эльфийскими лучниками прямо из леса. Один из отрядов эльфов обошел их со стороны леса и, осыпав предварительно стрелами, ударил с фланга. Коронная пехота, не выдержав, покатилась назад.