– - А она и так уже все заподозрила, - тихо засмеялась я, подтягиваясь ближе.

– - Твоя мама мудрая женщина. Давай не будем ее расстраивать.

Я прикоснулась к его шее губами. Легкий поцелуй, прежде чем впиться зубами. Сегодня его кровь была особенно ароматной, насыщенной и терпкой, словно впитала в себя все те бурлящие в нем чувства, которые разрывали его на части: гнев, боль, страсть, надежда и всепоглощающая любовь. Я пила и слезы катились сами собой, настолько пронзительны были эти эмоции. Даже не зная на кого они обращены, я испытывала их в полном объеме. В голове серпантином раскрутились мириады обрывочный мыслей и образов, словно я вознамерилась посмотреть десятки сериалов за один показ. Ощущение захватывающее... Но я начала захлебываться в этой лавине чужой жизни.

– - Хватит, - отшатнулась от него, не в силах больше выносить ментальный шквал.

– - Прости, - хрипло в самое ухо, - Это вышло случайно.

Кшас поспешно сполз с постели, на ходу застегивая рубашку и оправляя штаны. Он выглядел встревоженным и даже расстроенным.

– - Прости. Этого больше не повторится. Переодевайся. Пора ехать.

Однако, прежде чем он успел сбежать, я вскочила и вцепилась в рукав рубашки. Несмотря на смущение, попросила:

– - Не надо закрываться от меня. Я хочу понять.

Двухэпостасный замер.

– - Я, правда, хочу понять.

Кшас обернулся, и в глазах его разверзлась настоящая бездна.

– - Глупый, маленький котенок, - прошептал он и коснулся лбом моего лба, - Ты сама не знаешь, что просишь.

– - Не знаю, но что-то подсказывает, что это правильно.

– - Пока она в тебе, ты никогда не будешь знать, что правильно, а что нет.

– - Илистэль?
– удивилась я.

Оборотень кивнул.

– - Она в какой-то мере управляет тобой. Не явно, но подспудно ты помогаешь ей приспособиться.

– - Но Орион сказал, что она запечатана. А я достаточно сильна.

– - Орион еще мальчишка. Он не видит того, что вижу я.

– - Значит, я слаба?

– - Сильна, - Кшас обхватил ладонями мое лицо, - и наивна. Тебя легко обмануть. А уж той, что стала частицей души сделать это проще простого.

– - У меня обязательно получится, - выпятила грудь, ведь его слова задели меня за живое.

– - Конечно, получится, - Кшас поцеловал меня в переносицу, - Никому другому я не доверил бы ...

Он вздрогнул и замолчал, словно сболтнул лишнее.

– - Что?

– - Не важно.

– - А, по-моему, это важно.

– - Важно только то, что ты не отличаешь ее желания от своих. Будь осторожна или она завладеет не только твоим телом, но и душой.

– - Ты знал ее?

Двуэпостасный замялся. Я кожей чувствовала его нерешительность. Его руки помимо воли заскользили по плечам и обняли.

– - К сожалению.

– - Расскажи.

– - Не сейчас.

– - Почему?

Вот так всегда. Только подобрались к важным вещам, и на тебе, потерпи родная. Я же и обидеться могу.

– - Так безопаснее. И до тех пор, пока ее не извлекут из твоей души, лучше не расспрашивай. И имени ее не упоминай... Или, по крайней мере делай это как можно реже.

Склонив голову, я вглядывалась в его лицо. Кшас ласкал взглядом, заставляя сердце в груди нестерпимо щемить.

– - Это может призвать ее из забвенья.

– - Я буду молчать.

– - Постарайся. Это убережет тебя от лишних проблем.

– - Ты знаешь, как мне ее извлечь?

– - Мать Ричарда та, кто может тебе помочь.

– - Ты знаешь так много, - улыбнулась я, - Больше чем кто либо.

– - Ты хорошо умеешь слушать, - ехидно оскалился двухэпостасный, - У меня были бы большие неприятности, если бы ты еще и так же хорошо умела спрашивать.

– - Я подожду, пока ты сам захочешь мне все рассказать.

– - Всему свое время.

Напоследок мимолетно коснувшись губ, оборотень ушел, оставив меня самой разбираться со своим растревоженным сердцем. Второй раз в жизни я ощутила этот мир так болезненно остро, так пронзительно ярко, что как никогда раньше мне захотелось - жить. И не существовать, а по настоящему - жить.

Мама отнеслась ко всему философски, и отпустила с напутствием, ничего не бояться, и изредка позванивать домой. Кшас был галантен и до приторности мил, и, тем не менее, как-то очень серьезно поклялся маме позаботиться обо мне. Перед самым уходом, оттеснив в сторонку, ма зашептала на ухо: