Володя выдержал паузу. Я почувствовал его растерянность.

— Это не лох, гражданин Коноплев, — пришел я следователю на помощь, — а сержант милиции Ордынский.

— Да ну?! — снизу вверх посмотрел на Ивана Коноплев. — А ты кто такой?

— Не «ты», а «вы», — поправил я его, чувствуя, что заки паю, как чайник. — Я инспектор РУОП майор Вениаминов. А это — старший следователь прокуратуры Сумароков Владимир Николаевич. Запомнили?

Коноплев оказался не из тех, кого можно смутить. Закинув ногу на ногу, он сцепил на колене пальцы и улыбнулся:

— А если нет, то что?

— А если нет, то мы можем перенести нашу беседу в другое место.

— Да? И куда же, если не секрет?

— Ладно, хватит, — пришел наконец в себя Володя. — Посмотрите в окошко, Артур Леонидович. Это ваш «москвич»?

Коноплев и не думал поворачивать головы.

— Не мой, — заверил с усмешкой. — Нет у меня «москвича». «Жигуль» есть, «девятка». А в чем дело?

— Я обращаюсь к вам как к директору ЧОП «Зодиак», по документам эта машина принадлежит вашему предприятию. — Ну?

— Да или нет?

— Слушай, Сурок, не надо со мной «ля-ля». Говори, чего звал. У тебя проблемы? Уладим!

Володя начинал терять спокойствие.

— Я повторяю вопрос…

— Да не повторяй, не тужься. Наша тачка, сам ведь знаешь, зачем спрашиваешь?

— Спрашиваю в порядке ведения протокола. Вы, гражданин Коноплев, служили в следственном управлении Комитета госбезопасности и прекрасно знаете форму допроса свидетеля.

Тирада явно предназначалась для меня. Я все понял.

— Да, гражданин следователь, — продолжал ерничать Коноплев, впрочем, заметно остепеняясь. — Машина числится за моим частным охранным предприятием «Зодиак» и со второго числа находится в ремонте.

— Кто водитель?

— Нет водителя. Был — уволился.

— Вы прибегали к услугам частных лиц?

— Прибегал.

— А именно?

— Иногда ездил сам, иногда — мой сосед Генка Бердаш-кевич. Парень работал таксистом, машины знает.

— Кто еще?

— Кто?.. — Коноплев сделал вид, что вспоминает. — Вроде больше никого. По крайней мере, мне неизвестно.

— А где сейчас находится ваш сосед, вам известно? Коноплев выразительно вздохнул: все, дескать, под Богом ходим.

— А инспектора охраны Забаров и Бубенец?

— Там же.

— В чем они подозреваются, вы тоже знаете?

— В рэкете вроде.

— Кто вам об этом сказал?

— Да меня ведь уже допрашивали, Владимир… как тебя… Васильич?

— Николаевич, — подсказал Ваня Ордынский.

— Да. Следователь Васин из угро, так что не вы, как говорится, первый. А потом, я ведь грамотный, газеты читаю.

Володя достал из папки бланк протокола, медленно отвинтил колпачок авторучки и минуты три-четыре корпел над «шапкой».

Коноплев за это время дважды посмотрел на часы.

— Вы выезжали на «москвиче» за ворота территории мастерских? — спросил он, не отрываясь от несвоевременной писанины, а возможно, прячась за нее.

— Я? Нет!

— А Бердашкевич? У него есть доверенность?

— Доверенность я ему оформлял, а выезжал или нет — это вы у него спросите.

— Кто-нибудь еще мог воспользоваться «москвичом»?

— Мог, конечно.

— Например?

— Например, любой рабочий мастерских. После семнадцати — охранники.

— Но ведь это запрещено?

— Само собой. Строго. Если такой факт будет установлен — ты мне только скажи: выгоню к чертовой матери, еще и платить заставлю.

— Сколько человек осуществляет охрану территории?

— Днем — двое, ночью — четверо.

— Кто дежурил в ночь с шестого на седьмое августа?

— Я на память графика дежурств не учил, нужно — пойди на пост и посмотри в журнале. У меня двадцать два объекта и сто двадцать охранников… А теперь — позвольте мне откла няться, граждане начальнички, все, что я знал, — сказал, добавить мне нечего.

— Кланяться будете позже, а сейчас пройдемте на пост и вместе посмотрим график дежурств. Возможно, у меня к вам будут еще вопросы. Да и показания ваши нужно оформить протоколом, так что придется задержаться.