— Кто это здесь такой наглый, а? — навис надо мной второй горб верблюда. — А ну-ка, предъяви мне свою ксиву, сынок.

Это мне понравилось. Это уже давало повод прошерстить и пассажира. Удостоверение пришлось предъявить.

— Ве-ни-я-ми-нов?.. — прищурив один глаз, по слогам прочитал громила, точно старался хорошенько запомнить. Лучше бы он не прищуривался — может, прочитал бы правильно. — Ты что же, при исполнении?

— А вы решили, что я таким образом провожу свой досуг? Пожалуйста, предъявите ваши документы.

— Ладно, майор, — спрятал Лжебирюков удостоверение в карман, — не задерживай. Поздний час, пора спать — и тебе, и нам.

— Вот и не задерживайте ни себя, ни меня, — дал я ему бесплатный совет. — Ваш паспорт, гражданин!

— Не обостряй, Миша, — пошел вдруг на попятную громила. — Майор РУОП — борется с преступностью, причем, как видишь, в одиночку. Смелость города берет, ее поощрять нужно. — Он пошарил по карманам. Пауза затягивалась. — Неужели дома забыл?

— Он у вас в «бардачке» лежит, — подсказал телохранитель. — Принести?

— Будь добр, Миша, принеси.

Бирюков исчез за снопом яркого света «мерседесовых» фар. Я коснулся рукой торчавшей из кармана пластиковой рукоятки «глока», готовый отскочить за громилу в любую долю секунды.

— Что это тебе не спится, майор? — заполнял паузу громила. Взгляд его острых глаз пронзал меня насквозь. — Облава у вас сегодня, что ли?

— Вроде того.

— Кого ищем?

Отвечать на этот вопрос я не счел нужным. Подошел Бирюков с паспортом.

— Вот, покажи ему, Миша. А то майор у нас — человек новый, меня не знает…

Виктор Борисович Кудряшов, 1948 года рождения, проживал по адресу: Майкопская, 21. Я вернул паспорт.

— Счастливого пути. — Хотел честь отдать, да вовремя вспомнил о «пустой голове».

Фамилия его мне ни о чем не говорила, я бы так и остался в неведении, если бы он сам не пришел мне на помощь.

— Завтра на разводе можешь передать своему Демину привет от меня, — усмехнулся. — Скажешь, что проверил паспорт у дяди Вити, он тебе благодарность выпишет.

«Хозяин этого заведения — дядя Витя, компаньон моего мужа», — вспомнились мне слова Лиды.

Не прощаясь, мы сели по машинам. Бирюков показал обгон, но, поравнявшись со мною, притормозил.

— Возьми, сынок, — дядя Витя протянул мне в окошко пузатую бутылку, — это тебе от меня на память.

Сказать, что не пью? Не поверит. Да и обидится. А что он мне плохого-то сделал? И я взял. Мое «спасибо» повисло в воздухе: «мерс» устремился к повороту, я видел, как он подал сигнал и спустился к дачному поселку.

Полная луна отразилась в серебристой этикетке «Представительской». Приеду в гостиницу — обязательно попробую. Если меня туда, конечно, пустят без «визитки», которую я на свой страх и риск вложил в водительское удостоверение, состряпанное на вымышленную фамилию Бирюков.

Ночью я проявил 9,5-мм пленку. Адреса, записанные на страницах коноплевского блокнота, можно было узнать из телефонного справочника по городу. Интерес представлял отбор тех, чьи координаты директор ЧОП держал при себе. В списке были Зайчевский, Шорохов, дядя Витя Кудряшов, Демьянов, Ардатов, двадцать два объекта, которые охранял «Зодиак», три десятка охранников, в их числе — Забаров, Кубацкий, Бубенец и прочие, что меня не удивляло. А вот адрес Онуфриевых был записан весьма любопытно: «Онуфриева Л Л.: ул. Центральная, 3–1, тел. 264–221», Не Онуфриев, а Онуфриева. Будто ей, а не ему принадлежали склады, и заводы, и магазины — все, что подлежало охране его конторы. Если телефоны милиции — ВОХР, УЭП, ДПС, ГАИ, РУОП — могли быть в блокноте любого обывателя, то частные телефоны работников правоохранительных органов, отобранные Коноплевым, настораживали: Завьялов, Яковенко, Васин… и Кифарский. Просматривая страничку на букву В, я испытал смешанное чувство удивления и испуга: «Вениаминов Игорь, майор из Москвы, гост. «Якорь», 431». «Успокаивало» то, что Сумароков и Никитич там тоже были.

«А ты кто такой?» — спросил Коноплев у меня во время допроса. Зная и кто я такой, и откуда. Что и от кого он знал про меня еще?

Были здесь Терещенко А.Т. (Киев, ул. Сагайдачного, 26–43), Гайдуков С.В. (какое, спрашивается, отношение мог иметь Коноплев к бывшему взрывнику закрытой шахты?), и Губарский, и Гавриленко — оперативный дежурный ГУВД-Центральной.

По сути, я держал в руках «оперативные данные». Положим, их добыл неизвестным мне способом завербованный мною агент, называть которого я не имею права. И точка!