— Забаров и Бубенец в это время где находились?

— Я таких не знаю.

— Сколько вам заплатили?

— Нисколько. Обещал пять «косых», если я пригоню тачку на ствол «Южной». Сказали, толкнуть… продать, мол, хотят, покупатель имеется. Из Краснодара.

— Кто вам это сказал?

— Коноплев.

— Точно?

— Точно.

— Ай-яй-яй, Бердашкевич. А в прошлый раз вы говорили, что машину пригнать вам приказал Франк.

Бердашкевич снова замолчал.

— Так кто вам пообещал заплатить пять тысяч?

Мне нравилось, как работал Володя — быстро, четко, лаконично, по прямой вел к развязке, словно долго репетировал перед этим. Когда не давал продохнуть, когда выдерживал длинные паузы — театр одного актера, да и только! Много тянул на себя протокол, черт бы его побрал! Если бы не формальности, этих вопросов можно было бы избежать: верблюду ясно, что автомобиль приказал пригнать Коноплев, а никакой не Франк. Просто до сих пор фамилия Коноплева не фигурировала, и Бердаш решил валить все на мертвого Франка, а когда стало ясно, что Коноплева взяли (не зря же Володя залепил ему про «очную ставку»), он понял, что обещанных денег ему не видать, как свободы в ближайшем обозримом будущем, молчать не имело смысла.

— Коноплев. Он меня на работу взять пообещал. А двадцать восьмого мы с приятелем выпили, ну и… сел я в этот «москвич». Шел сильный дождь, не успел затормозить — врезался в тумбу на набережной. Не сильно разбил, но чинить все равно не на что — я же до этого год почти не работал, ни гроша за душой. Ну, Коноплев на этом и сыграл, сказал, что за свой счет починит, а мне придется отработать… Вот и отработал…

— С кем, кроме тех, кого сегодня назвали, вы еще знакомы по делу о киднеппинге?

— Ни с кем. Не знаю я никого… Ну, там, у ствола, видел Онуфриева, жену его… Там все в масках были, кроме меня и Франка, мы позже подъехали. Не знаю я, меня надули, сволочи, сказали, тачку продать…

— Это я уже слышал.

— Да честное слово, гражданин следователь! Шоферил я — и все, больше ничего не делал!..

— Только креститься не надо, Бердашкевич. Поехал туда, не знаю куда, привез не знаю что… Вы ни в чем не виноваты, вас Франчевский с Коноплевым заставили…

— Франчевский ствол у моего живота держал, сказал: «Гони, вздумаешь юлить — пристрелю!» Что я должен был…

— Хватит, Бердашкевич, — скривившись, махнул рукой Сумароков. — Распишитесь в протоколе… — В камеру вошел конвойный. — Уведите его, прапорщик.

Мы остались вдвоем.

— Что тебя связывает с Коноплевым, Володя? — спросил я. Он глубоко вздохнул, размял в пальцах сигарету и жадно затянулся дымом.

— Прошлое связывает. Когда-то Никитич спецотряд организовал, наподобие «Альфы». Я тогда работал в милиции, после армии, а Коноплев — в КГБ. Мы с ним приятельствовали даже. Он меня в рукопашном натаскивал, стрелять учил «по-македонски». А то и просто за рюмочкой чая иногда… Он учился в школе контрразведки и у Никитича самым лучшим был. Очень опасный малый… После того как нас расформировали, я уехал в Питер учиться, а он, видишь, частную охранную фирму организовал.

Я рассказал ему о вчерашней слежке за Коноплевым, о встрече в кафе «Сфинкс» и о рации «кенвуд». О блокноте тоже рассказал, умолчал лишь о Жигарине: на это разрешения мне никто не давал.

— Ничего странного. Шорохов держит казино в ресторане Дяди Вити. Не хило?

— Ну, это я знаю.

— А то, что на каждый легальный доллар ставок идет семь долларов в нелегальной сфере, ты знаешь? Тридцать миллиардов в год приносит оргпреступности игорный бизнес. Так что когда речь идет о казино — речь идет о преступниках. Арестовывать их только за это не полагается, но в уме держать надо. Дядя Витя Кудряшов — акционер онуфриевского «Мака», у него в ликеро-водочном производстве тридцать процентов акций. А Коноплев… Помимо того, что он обеспечивает охрану всех их объектов, готовит им телохра нителей, облагает данью конкурентов, он бывший гэбэшник и очень много знает. Теперь, когда мы его прижали, он поставит в известность не только своих боссов, но и команду головорезов, так что готовься.

— Как же они с Шорохом убили телохранителя своего компаньона и похитили его жену с ребенком?

Сумароков тяжко вздохнул:

— Кончай, Веня! И ты знаешь, и я знаю, что никто там никого не похищал, все действовали по хорошо продуманному плану. Причем не так скоропостижно, как это пытаются представить в газетах, а ЕГО продуманному заранее, задолго до того, во всех деталях. Зайчевский встал у них на пути — или много запросил, или пытался шантажировать, — и его устранили.

— А Ардатовы?

— Кафе «Сфинкс» работает от ресторана «Наполеон», младший Ардатов — фигура подставная. Возможно, он действительно задолжал Зайчевскому, и Забаров с Бубенцом именем уже покойного «авторитета» пытались с него скачать двадцать пять кусков. Не в этом дело, Веня, и даже не в пропавшем миллионе. Голову рубить нужно! От этого миллиона никто не потерял: банк «Восток» купил за миллион цех водочной разливки, под который брал деньги Онуфриев, член правления банка. Все повязаны, круговая порука: Онуфриев, Ардатов, Дядя Витя, Шорохов, их покрывает милиция, думаю, запачкан и мэр. А нам сдают всякую шваль типа Бердашкевича да Забарова с Бубенцом. А тех, кто может дать серьезные показания, просто убирают, как убрали Губарского, Зайчевского, Гайдукова, Кубацкого.