Вальдор

– Вальдор! Вальдор, стой, я тебе сказал! Ты куда?

Ну, то, что наш бывший придворный чернокнижник умеет шипеть так, что не каждой гремучей змее под силу, это я знал еще и до всяких там событий. Этим меня не удивишь.

– Вальдор! Стой!

– Да пошел ты!

Ну и что он со мной сделает? Убьет? Вряд ли. В мышь превратит? Да все равно. Даже если к Мерлину тащиться придется - без разницы. Я хочу есть. И по сравнению с этим моим желанием идея спасения мира как-то меркнет.

– Ладно, - пыхтит, наконец, чернокнижник, - сочтемся еще. Я к Дусе.

Можно подумать, для меня это сюрприз. Он - к Дусе. А то я сомневался хоть секунду в этом его благом намерении. Да он сколько угодно может изображать из себя жесткого и бесчувственного, но когда речь заходит об этой его разноглазой предметнице, лицо у нашего узурпатора становится мягким до туповатости. Да даже Бейсик его в такие секунды по сравнению со своим страшным и коварным хозяином выглядит тигром перед домашней кошечкой. Он к Дусе! Потрясающе.

В общем, он может идти, куда его душе угодно, а я на кухню. Да. Поесть. Но не только. На кухне могут ведь прятаться как вражеские лазутчики, так и всякие сочувствующие партизанам лица. А я, принц Вальдор, партизан. Ожившая мумия, потерянный секрет, и все, что вам будет угодно.

Мррр, мясо! Холодное мясо, но вареное. По сути своей я - хищник, а не какое-нибудь там травоядное. О! Лучок. Сладкий такой пахучий лучок. Терин, ты - сволочь! Два с лишним дня лишал меня этого удовольствия.

– Ааааа! Батюшки, привидение!!!!

О, что это?

Хм, женщина какая-то в обмороке лежит. Я ее не знаю, а потому пусть так и валяется. Найдет кто-нибудь - приведет в чувство. Нет - ну, судьба ее такая. Сама поднимется.

Возьму-ка я с собой вот эту курочку и вот эту булочку. Я ж не жадный. А Терин - пусть он будет сытый. Может, у него противность тогда убавится?

С дисциплиной, однако, во дворце нашем стало не то, что плохо, а вообще. Полный абзац. Слова Дусины - смысл мой. Радуйтесь. Короче, стражников на своем пути я встретил аж две штуки - оба спали. Ну что ж, судьба, знать, моя такая - неузнанным по собственному дому гулять. Где там Дусины покои? Ага, вот они.

И вот вхожу я такой красивый, ну и что, что лицо небрито, а одежда помята, зато в одной руке - мясо, в другой - хлеб. И что я вижу? Чернокнижник наш на Дусиной постели сидит такой весь грустный и печальный. Очи долу опустил, кота безучастно меж ушами поглаживает.

– Эй, - говорю, - страдалец, жрать хочешь?

– Нет, - глухо бормочет он.

Ставлю вопрос иначе:

– А не желаете ли откушать, Терин свет Эрраде, не помню дальше, что-нибудь, потому что Ваше обморочное от голода тельце мне таскать на себе неинтересно?

Молчит.

– А может, - спрашиваю, - Вы уже успели Дульсинеей Абрамовной отужинать? Так тогда курица Вам точно не повредит, потому что есть в Дуське нечего.

– Вальдор, хватит, - вздыхает Терин.
– Дульсинея открыла портал в иной мир и ушла. Вместе с Таурисаром.

– Хм, - говорю, - но это не повод от еды отказываться. Я, между прочим, рискуя жизнью...

– Ну ладно. Хватит. Давай сюда, что у тебя там есть.

Это надо же, с такой скорбной миной и при этом с такой скоростью еду уплетать! Уважаю. Я бы не смог.

– Я, - говорит Терин, временами интеллигентно почавкивая, - только и успел увидеть, что ее косу, да Таурисара. Судя по выражению лица последнего - это не было предусмотрено планом. Вопрос следующий - куда она его утащила, когда она собирается возвращаться, и что нам с этим делать?

– Ну, - отвечаю, - на самом деле это один вопрос - чем мы займемся в то время, пока она с Таурисаром по другим мирам путешествует. А на другое, прости уж, друг Терин, нам повлиять не дано.

Чернокнижник смотрит на меня пристально, а сам при этом косточку обсасывает.

– М-да, - наконец, произносит он, - мудр ты, Вальдор, не по годам.

А я такой.

– Ну что же - говорит Терин, меланхолично вытирая пальцы о Дуськину простынь, - будем убирать членов Совета. Бейсик мне сказал, что во дворце их трое. Тоури - старичок неведомо скольки лет от роду, спокойный и безобидный. Гамос - молодой, но глуповатый словесник. И Туба - Тубероза Улли - однокурсница моя. Очень эффектная особа. Тебе, думаю, понравится. Вот с нее мы и начнем.