Шрифт:
Чтобы унять расплясавшиеся нервы, Мишаня глотал мороженое за мороженым, и только полученный в бок тычок от Елены заставил его умерить аппетит.
Торжество затянулось, и детдом покидали уже под вечер - растроганные, перегруженные скворечниками. Тимофей клятвенно пообещал самолично развесить их во всех ближайших парках. Выбежавшие на крыльцо дети махали им руками, приглашали приходить еще.
Уже разместившись в машине и держа в руках скворечник-победитель, Елена вдруг расплакалась:
– Как они были рады, правда? Все-таки хорошо, что мы сюда приехали.
– А ты как думала! Это тебе не дешевое меценатство с отстежкой баксиков на золоченый амвон и сомнительные счета. Тут все по-настоящему.
– Тимофей и сам чувствовал, что у него подозрительно пощипывает в носу.
– Тут, Ленчик, самые что ни на есть живые маленькие люди! Сама видела, как мало им нужно, чтобы ощутить себя счастливыми.
– Мы когда-нибудь еще приедем сюда?
– Что, понравилось?
– Тимофей погладил секретаршу по голове.
– Конечно приедем. Деньжат только вот где-нибудь перехватим и обязательно организуем очередной конкурс.
– К примеру, на самую меткую рогатку, - хмыкнул Мишаня.
– А хоть бы и так.
– Тимофей вздохнул.
– Ты-то городской оболтус, всю жизнь с родителями прожил, а мы с Димкой и Стасом этих же щей сиротских хлебнули. Такое, ребятки, по гроб не забывается…
Глава 5
Не вымучивая ничего оригинального, Наташка попросту изжарила ему яичницу с колбасой. Что и говорить, кулинара она из себя представляла неважного, но Зимину в общем-то было плевать, что именно ему подают на стол. Тот, кто пробовал в свое время ящериц, саранчу, лягушек и змей, обычно не страдает излишней привередливостью. А пока он ел, Наташка, прижавшись лицом к стеклу аквариума, восхищенно вздыхала:
– Странно, да? Они там, а мы здесь. Две совершенно разные среды, два разных мира. Это как космос, правда?
Зимин кивнул. Каких-нибудь трех недель хватило на то, чтобы он привык к причудам Наташки. Более того, все чаще Стас ловил себя на мысли, что без этих причуд ему становится порой даже скучно.
– А вчера показывали изумительный фильм про акул. Так вот в нем говорилось, что жители Полинезии всерьез верят, будто акулы происходят от людей.
– Может, наоборот?
– Нет-нет, от людей! То есть, когда люди умирают, душа их переходит в молодую акулу, и потому островитяне акул не трогают и даже молятся им. Здорово, правда?
– Еще бы.
– Стас отодвинул сковородку, углом салфетки вытер губы.
– Возможно, они правы. Если в кого и вселяются человеческие души, так это, скорее всего, в акул. Или в гиен с крокодилами.
– А еще в бегемотов, горилл и бамбуковых мишек!
– воодушевленно подхватила Наташка.
Ей натикало уже девятнадцать, но она до сих пор изъяснялась как ребенок. Точной даты своего рождения не знала, мир именовала планетой, а небо - космосом. На руке это симпатичное создание носило целую гирлянду «фенечек», а фразы стыковало с таким изяществом, что, несмотря на огромную долю наива, даже самые нелепые предложения звучали в ее устах вполне естественно.
Впрочем, иногда она могла действительно огорошить. Сказать, например, о какой-нибудь книге или фильме что-нибудь вроде: «Это так гениально, просто супер! Как струя освежающей спермы!» Присутствующие при этом либо фыркали, либо прикусывали языки. Наташка же ничего не замечала. А если замечала, то немедленно конфузилась и заливалась багровым румянцем.
– Ну что, готова, подруга?
«Подруга» энергично кивнула:
– Между прочим, собиралась всего два с половиной часа!
– Ого! Это рекорд! И всего одна сумка?
– Стас хотел похвалить Наташку, но в это время в прихожей уныло задребезжал телефон.
– Черт бы их всех… Или это кто из наших?
– Стас Зимин нехотя пошел в прихожую и поднял трубку.
– Але, это Зимин?
– Нет, папа римский…
– Что?
– Голос на том конце провода взорвался.
– Слушай, фраерок, я отец того парня, которого ты выпорол. Ты надеялся, тебя не вычислят?
– Конечно надеялся.
– Как бы не так! Вычислили. И адресок, и телефон - все высветили. Ты в курсе, что даже я своего сына пальцем никогда не трогал?
– Оно и видно. Засранец растет отменный.
– Ну тварюга! Ну гад!… - Человек на другом конце прямо-таки захлебнулся от ярости.
– Ты знаешь, что я с тобой сделаю? Прямо сейчас пошлю бригаду молотил. Распишут как коврик. Сам потом приползешь. На карачках!
Стас наклонился к телефону, глядя на крохотный дисплей определителя номера, огрызком карандаша записал несложную комбинацию цифр.