Домов подчинился.

– Дмитрий Елисеевич, конечно, несколько утрирует, но в целом он прав. Вы же понимаете, товарищ Корелин, что такую информацию вам никто не позволит утаить…

– Сидеть! – приказал Домов. – Руки на стол!

В руке Домова был «парабеллум», рукоять Домов опер о стол, а дуло смотрело в лицо Корелину.

– Не двигайся, Женя. Я, конечно, не в самой лучшей форме, но и ты не в расцвете сил. Девять миллиметров…

– В голову? – с улыбкой осведомился Корелин.

– Что?

– Ты мне в голову целишься, Дима. Ты серьезно полагаешь, что это лучший способ получить информацию, в ней хранящуюся?

Домов испуганно посмотрел на Токарева.

– Уберите оружие, Дмитрий Елисеевич, – тихо сказал Токарев, но увидев, что Домов все еще целится из пистолета, ударил кулаком по столу и крикнул: – Уберите оружие! И вон отсюда! Вон из помещения!

Домов вскочил и быстрым шагом вышел из столовой. Почти выбежал.

Токарев потер лицо ладонями.

– Вы уж его простите, – произнес он глухо. – Он уже несколько месяцев с этим живет. Сделал выводы из совсем уж пустяков, есть чем гордиться! И то, что можно перемещаться во времени и пространстве – это ведь не просто фокус. Это и в самом деле мощнейшее оружие. Вы ведь знаете, что творится сейчас на юге? Если бы мы могли…

Токарев оторвал руки от лица и посмотрел на Корелина.

– Вы даже не попытались понять, как это действует? Как этим управлять? Вы даже попытки не предприняли захватить этого вашего Орлова?

На бледных щеках Токарева проступил румянец.

– В это трудно поверить. Очень трудно… Я надеюсь услышать от вас подробности… Что там произошло под Смоленском, в болоте? При чем здесь «катюши» и химические снаряды?

– Я расскажу. Конечно, расскажу все, что знаю, но… – Корелин развел руками. – Я знаю не очень много. Честно – очень немного. Вы, естественно, пропустите меня через маслобойку, но я вам гарантирую – ничего ТАКОГО вы из меня не выбьете. Нельзя выдавить из апельсина больше сока, чем в нем есть.

– Вы сможете найти Орлова?

– Я могу попытаться, но, как мне кажется, с его возможностями он попадет в ловушку, только если очень этого захочет. Он видит прошлое. И слышит прошлое. Так что… – Евгений Афанасьевич снова развел руками. – Он сам придет, если сочтет это нужным. Или если ему понадобится помощь… Мне он, кстати, сказал, что в качестве помощника я его не устраиваю. Может быть, вы? Зачем-то он показывал мне эту папку. Ведь был же в этом какой-то смысл, как вы полагаете?

– Может быть… – задумчиво протянул Токарев. – Очень может быть… Что он у вас просил?

– Все, как в обычных операциях – ресурсы и кадры. Кадры и ресурсы. Он говорил, что в его группе мало людей. И здесь я обеспечивал ему снаряжение и деньги. Не смотрите на меня так, я все равно не испугаюсь.

– Я не пытаюсь вас пугать, отнюдь. Мне интересно, как вы просто относитесь к этому… Я бы… Я бы не смог, наверное. Я и Домову-то не верил. Выполнял приказ… – Токарев посмотрел на потолок. – Выполнял, не более того. И вдруг… Такое нужно пережить. И к такому нужно привыкнуть. И у нас совсем нет времени. Совершенно.

Словно в ответ на эти слова в зал вбежал Домов. Протянул Токареву лист бумаги. Пальцы при этом у Дмитрия Елисеевича явственно дрожали.

– Телефонограмма, только что получена, – шепотом сказал Домов.

Было видно, что он не пытается скрыть эту информацию от Корелина. Просто у него от волнения сел голос. Почти пропал.

Токарев прочитал телефонограмму. Быстро глянул поверх листка на Корелина и снова перечитал текст.

– Машину я на всякий случай приказал готовить…

– Кто-то еще знал, что Корелин у нас?

– Нет. Вы, я, боец в секрете и лейтенант Иванов.

– Понятно… – Токарев зажмурился, потер пальцами переносицу. – Дико хочу спать… Вторые сутки на ногах…

Корелин ждал продолжения.

– Кто из ваших знал, что вы едете сюда? – спросил Токарев, не открывая глаз.

– Водитель.

– Утечка исключается, мы задержали его на обратном пути, – быстро сказал Домов.

– Я. И еще… Еще – Орлов.