Не знаю, чем бы это закончилось, но вдруг сзади раздался рев мощного клаксона. Большегрузная "Татра" догоняла нас. Амбалы отстали. Выпустив из рук чемодан, я раскинул руки и встал на пути машины.

"Татра" промчалась мимо амбалов, окатив их волной брызг и остановилась около нас.

Открылась дверь, и широкое рыжебородое лицо водителя-поляка появилось в проеме. Рукой он сделал приглашающий жест. Я помог девушке забраться в машину, потом подал один за другим оба чемодана, а потом уже забрался сам.

– Ежуш Мария!
– проговорил водитель, когда мы тронулись.

– Цо то мафия делат?

Он покрутил головой.

– Гнусаци, пся крев.

– А ти младец, чловече, добри малий.
– Он посмотрел на меня улыбаясь.

– Я б им...
– погрозил он пудовым кулачищем в сторону амбалов.

– И кобьета твоя, голка красна, - он посмотрел на Ольгу, подняв большой палец.

– А я е Зденек, - представился он.

– Кам едем, чловече?- он вопросительно посмотрел на меня.

– Спрашивает, куда нам ехать?
– перевела Оля и сама же ответила, - До Варшави доправте нас.

– О, Ежуш Мария, до Варшави не можна доправить, - он достал карту.

– Мушу звертать, - он показал на карте маршрут.- Можна доправить до Радом, потом влак до Варшави.

– Говорит должен поворачивать. Может довезти до Радома, а там можно поездом до Варшавы, - перевела Оля.

Я вспомнил про две бутылки водки, лежавшие в сумке, и достал одну из них.

– Это презент, - сказал я.

При виде водки глаза его загорелись и он сказал:

– О! То е добри презент. Шнапс!
– и заговорил дальше по-польски, а Оля перевела.

– Говорит, когда приедет домой, соберет друзей, и будет рассказывать про сегодняшнюю историю.

– Для друзей, наверное, мало будет, - сказал я и достал вторую. Он заволновался и достал кошелек.

Оля перевела:

– Спрашивает, двадцать злотых хватит за бутылку? И если есть еще, он купит.

– Скажи ему, что больше нет и что это тоже презент -

Она перевела ему, он посмотрел на меня неодобрительно и что-то ответил.

– Он говорит так, что за свой шнапс он привык платить, и если ты не берешь денег, то вылазь из машины.

– Ну, переведи ему, коли так, бог с ним, возьму я его деньги.

Она перевела, и он заметно повеселел, начал рассказывать какая у него хорошая жена, но я уже не слушал. За окном моросил дождь, машина плавно шла по хорошему, без выбоин шоссе. Оля услужливо подставила свое плечо, и утомленный пережитыми событиями я задремал.

Сквозь сон я услышал звуки музыки. Это водитель негромко включил приемник, сверху навалилась Оля. "Уснула", - с нежностью подумал я. Почему-то мне было приятно ощущать эту тяжесть. Голос из приемника пел на английском о лазурном море, пальмах и той единственной, которая ждет тебя одного. И я уснул...

Проснулся я оттого, что мне нечем было дышать. Заботливый водитель укрыл Олю своим одеялом, чтобы она не простыла от сырой погоды, и теперь оно сползло от дорожной тряски и мешало мне дышать. Заворочавшись, я разбудил Ольгу, и она приподнялась, потягиваясь. Тонкий свитер натянулся, невольно показывая форму ее груди, и я лишний раз убедился, какая она красавица.

– Ой! Я тебя не сильно придавила?

– Нет, мне даже было приятно, - ответил я.

Она зарделась.

– Ты тоже спал тихо-тихо, и посапывал во сне, как ребенок, - она засмеялась.

Посмотрев в окно, я увидел, что уже вечер. Сзади раздался бас Зденека. Он что-то говорил по-польски.

– Он говорит, что нам выпал трудный день, и хорошо, что мы выспались, нам ведь еще до Варшавы добираться, - перевела она, приводя в порядок волосы.

– Он, почему-то принял нас за молодоженов.

Вскоре мы приехали в Радом, и Зденек нас высадил на обочине, тепло с нами попрощавшись.

Подхватив оба чемодана, я направился по тротуару к огням большого супермаркета. Ольга шла рядом, неся свою и мою сумки.

– Знаешь, я сейчас что-нибудь съел бы, - с надеждой посмотрел я на нее.
– Со вчерашнего дня ничего горячего не ел.

Она остановила проходящую мимо польку и расспросила у нее, где находится ближайшее кафе. Оно оказалось не очень далеко.

В полутемном помещении тихо играла музыка, шевелились от ночного воздуха портьеры, а освещенный дансинг навевал мысли о том, что здесь неплохо можно провести время. Оля, наверное, подумала о том же и произнесла: