– Твари! Тони, прикрой слева, быстрее! – Образовавшаяся в строю самолетов Альянса дыра должна была быть затянута как можно быстрее.

– На шесть часов! Накрывай его, накрывай, да накрывай уже! Черт, не успеваю, не успеваю… Дерьмо, прикройте меня, быстрее… да помогите же мне!

– Прыгай! Прыгай, мать твою!

– Он на меня идет! Сука, да он псих! Уберите его от меня! Да быстрее же! Он как япо… – На глазах Джеймса Б-29 его хорошего знакомого был протаранен горящим советским истребителем. Еще один взрыв разбросал горящие обломки самолета на десятки метров. Один из них чувствительно стукнул «Суперкрепость» капитана.

– Как сильно?

– Теряем топливо, кэп. Насколько быстро – пока не знаю.

Стэплтон выругался. С самого первого дня все шло отвратительно. Потери были просто неприличны – русские оказались гораздо более неприятными соперниками, чем японцы или даже немцы, объединяя в себе фанатизм первых с профессионализмом вторых. И еще эти уродские ракеты… и реактивные истребители. Хорошо, что в Европе их хотя бы не так много. На Кавказе, говорят, каждый вылет – как русская рулетка. С наполовину заряженным револьвером.

– Разворачиваемся?

Джеймс задумался. До цели уже сколько? Миль десять? Должны дотянуть.

– Пока нет. Попытаемся удрать сейчас – нам каюк. С гарантией. Попробуем продержаться.

– Есть, сэр! – Если кто в экипаже и не согласился с командиром, то вида не подал. Что, в общем-то, было нормально – как-то не до споров, когда вокруг идет настоящее воздушное побоище.

– Мать моя женщина! – прошипел в наушниках чей-то дрогнувший голос. – Вижу множественные цели. Минимум несколько десятков.

Очередная волна русских. Или немцев – хрен разберешь. Но один фиг – плохо.

– Держать строй! Истребителям приготовиться к отражению атаки противника!

«Нет, нет, нет! Что же ты, идиот, творишь! Мы истерзаны, а над целью наверняка еще одна группа самолетов коммунистов», – Джеймс едва не сказал это вслух, удержавшись в последнюю секунду.

«Сейчас Иваны заставят „Мустанги“ дорастратить свой боекомплект, и нас можно будет брать голыми руками! И это без шансов! Что же делать?» – мысли лихорадочно перескакивали с одного на другое. Решение пришло неожиданно. Не фонтан – но хоть какой-то шанс.

– Джон, сбрасываем бомбы. Мы уходим.

– Сэр?

– Мы слишком быстро теряем топливо. Не развернемся сейчас – домой не долетим. Однозначно.

– Так точно!

Гигантский самолет, выбросив из своего нутра на лежащий далеко внизу городок тяжелые бомбы, начал разворот.

Несколькими часами спустя, когда техники вытаскивали из самолета бессильно обмякшего в кресле пилота, они обнаружили одну примечательную вещь: капитан, еще утром бывший жгучим брюнетом, поседел до непредставимой белизны, почти до прозрачности.

Из ста десяти ушедших в рейд бомбардировщиков на родной аэродром вернулось меньше половины…

7 сентября 1946 года. Италия, штаб 1-й американской армии

– Знаете, как можно описать то, что происходит? – генерал Брэдли вздохнул и посмотрел на своих офицеров. – Очень просто. Русские дождались, когда мы выложим все свои карты на стол, а потом треснули нас шахматной доской по голове!

– И добавили битой, – негромко пробормотал присутствующий на совещании Паттон. Его армии вскоре предстояло отправиться в Грецию на помощь уже сражающимся там испанским дивизиям.

– Скорее ломом! За все время с начала операции мы продвинулись меньше чем на семьдесят миль. Семьдесят! А должны были на триста! И это в Югославии. А в Австрии у нас нет даже и пятидесяти… Разве что по отдельным направлениям… – несмотря на всю напряженность ситуации, генерал говорил абсолютно спокойно, практически не повышая голоса.

– Сэр, мы вводим в бой резервы и вскоре прорвем оборону русских и их союзников – а после этого мы…

Брэдли не дал договорить своему подчиненному:

– После этого мы что? Получим Австрию? Да мы даже не сталкивались с русскими по-настоящему – только с отдельными частями! Все остальное – это немцы и прочие союзники коммуняк! И даже этого нам хватает с лихвой! Может, представите себе на секунду, что будет, когда в бой вступит полноценная русская армия, из тех, что концентрируются сейчас к северу от линии фронта?