Для меня, однако, самым важным было то, что человек этот (будем в дальнейшем называть его Посол) действовал от имени какого-то коллекционера из Эрфурта и по его поручению осматривал старые саксонские марки…

Размышляя над этим, я пришел к выводу, что если не он убийца, то все равно дальнейшее расследование должно быть с ним связано: он видел марку «Десять краковских крон», о существовании которой почти никто не знал!

«Муж показывал этому человеку нашу «Десять крон», желая убедить в том, что у него одна есть и ему не так уж нужна вторая, из Эрфурта», — рассказывала вдова.

Все мои наводящие и даже довольно придирчивые вопросы больше ни к чему не привели.

Старые саксонские марки из коллекций убитого, конечно, исчезли, были украдены. Вдова клялась, что она этих марок не брала и не прятала.

«Так или иначе, — решил я, шагая к центру города, — следующий, наиболее целесообразный этап следствия проходит… через Эрфурт!»

По дороге домой я заглянул на Главный почтамт, еще открытый в столь поздний час.

Полистал телефонные справочники ГДР, лежащие у окошек, где принимают заказы на междугородные телефонные разговоры. Отыскал то, что мне было нужно, записал адреса.

— Твой старикан звонил, — приветствовала меня мама, когда я вернулся домой, — ему хочется знать, как твои дела.

— Я был на вилле.

— Нет. Его интересуют твои успехи.

— Гм… пока топчусь на месте, — буркнул я, поднимая телефонную трубку.

Когда я заговорил с полковником, мама деликатно прикрыла за собой дверь…

— На всякий случай я затребую для тебя визу в ГДР, — сказал шеф, выслушав мой доклад. — Твой загранпаспорт, если не ошибаюсь, еще действителен? В понедельник будет виза. Путешествия расширяют кругозор, и подобная поездка никак тебе не повредит. Эрфурт, должен заметить, красивый город, — гудел в телефонную трубку полковник.

— В Эрфурте, — сказал я, -как явствует из телефонного справочника, есть четыре филателистических магазина. Один государственный, и, если там та же оперативность, что и у нас, они могут ничего не знать. Остальные три — частные. Думаю, через них нетрудно будет найти обладателя «Десяти краковских крон». Конечно, только от его доброй воли зависит, захочет ли он назвать человека, с которым вел переговоры в Варшаве, назвать того, кому он писал и кто по его поручению ходил к убитому коллекционеру, чтобы осмотреть старые марки Саксонии.

— Ясно. В Варшаве тратить время на поиски бесполезно. Дашь оттуда телеграмму, а мы здесь, на месте, возьмем кого нужно, — закончил дискуссию мой поистине бесценный шеф.

Поиски Посла в Клубе филателистов, где я еще никого не знаю, или с помощью Филателистического агентства были заранее обречены на неудачу. Во-первых, не было точного описания внешности Посла. Предпринимать какие-либо шаги в Варшаве при таком положении дел было рискованно: можно спугнуть убийцу. Этого я опасался. А заход с другой стороны, из Эрфурта, сулил немалую надежду, для преступника это было бы совершенно неожиданным.

Я умылся и сел за стол.

— Ты не будешь сердиться? — спросила мама, ставя передо мной молоко и тарелку с молодым картофелем.

— Ты что-нибудь опять натворила, мама?

— Я? Да ничего особенного. Оказалась случайно в Старом Мясте и зашла к этой симпатичной блондинке…

— К какой блондинке?

— Ну, в филателистическом магазине. Ты ведешь дело о марках и не мог сообразить! — заметила мама.

Я отставил тарелку.

— Ага! Наверняка ты что-то купила. Без этого, конечно, не обошлось. Это, наверно, и есть твоя тайна?

— Ты угадал. Я купила два кляссера. Один тебе и другой себе… — Мама ждала моей реакции.

— Ха!… А я было подумал, что-то случилось!

Смущение моей дорогой мамочки привело меня в хорошее настроение.

— Завтра, если не ошибаюсь, воскресенье. И так как у нас теперь есть кляссеры, не мешало бы нам выбраться в Клуб филателистов.

— Знаешь, я решила собирать… марки с цветами, — поделилась со мной мама. — Ведь цветы — мое давнее увлечение, я все время по ним тоскую.

Мама когда-то работала в городском саду.

— Если ты считаешь, что это подходящее занятие для матери офицера Главного управления милиции, то я не возражаю.

Я считал, что наш совместный выход в Клуб никоим образом не нарушит моих планов. «Купишь не купишь, а прицениться можно», — говорит старая присказка.

В воскресенье в десять часов утра мы с мамой переступили порог Клуба филателистов. Несмотря на воскресный день и прекрасную солнечную погоду, которая манит людей за город, в зале клуба, полном табачного дыма, было многолюдно и шумно.