– Всеволод Николаевич - представился он, голос какой угодно только не старческий. Представитель неодобрительно окинул меня взглядом, да, я разжирел, заплыл жиром, кончились у меня жиросжигатели месяц назад, и вообще, я кабинетная крыса, в отличие от бравого оперативника майора Торсунова.

Посыпались вопросы, устроили настоящий допрос двое на одного, хорошо что мне практически нечего скрывать, под таким прессингом я с учебки не был. Через три часа, дали понять, что с официальной частью покончено, теперь начнется самое интересное и опасное.

– Бергеров, что вы думаете об этих двоих... модификантах?
– спросил представитель.

– Я думаю, они могут быть полезны.

– А отчего же в таком случае, их спас Викен, а не вы?

– Я военный человек и могу проявлять инициативу только в строгих рамках приказа.

– А если б это были крылатые модификанты?

– Никто не стал бы спасать кого-то из крылатых, даже детей - честно ответил я.

– Даже детей? Почему?

– Существо, которое пытается подспудно управлять вами, вызывает стойкую ненависть. Крылатые, даже дети, норовят манипулировать всеми, до кого дотянутся.

– Как вы думаете, чем мотивирован поступок Викена?

Я замялся, Представитель тут же вцепился взглядом.

– Мать этих кэти погибла под обломками дома, они плакали над ней. Возможно, Викен просто пошел на поводу у жалости.

– Вы считаете, синто способен действовать на эмоциях?

– Этого нельзя исключить, он все же человек.

– Вы спокойно спите?

– Да - несколько удивленно ответил я.

– И то, что вы приняли решение об уничтожении пятисот двадцати разумных существ, вас не гложет?

– Я выполнял свой долг перед своей страной и ее гражданами - зачем такие странные вопросы.

– Вам никого не жаль из убитых?

Хороший вопрос, чтоб вас разорвало..., ложь они просекут.

– Немного жаль кэти, к ним я отрицательных эмоций не испытывал.

– Эти волосатые отбраковки, эти полузвери вызывают у вас положительные эмоции?

– Они вызывают жалость.

– Вот как? А у меня брезгливость - Представитель загонял меня в угол.

– На фоне откровенно ненавистных дэми и опасных и опять же ненавидимых анжи, не несущие угрозы кэти возможно явились эмоциональной отдушиной. Мне их жаль - твердо закончил я. Что за вопросы? Зачем?

– А вот майор Торсунов считает, что этих двоих нужно уничтожить - заметил Вологдин. Мне полегчало, значит у нас идет речь всего лишь о психологической адекватности.

– Я считаю, что эта пара кэти может быть полезна нашим ученым.

– Распотрошить одного, а второго на опыты?
– опять Вологдин.

– Скорее опытным путем узнать насколько возможно устранение модификаций после рождения и каковы отличия в работе мозга модификантов и людей, опять же с попыткой подтягивания их до уровня людей.

– Это ваши мысли или лорда Викена?

– Мои. Потрошить никого не надо, мы достаточно раздобыли информации об их физиологии и прочем. А вот что делать с такими модификантами, как их реабилитировать, на мой взгляд, не помешает знать. Викен, вытащивший кэти из жалости, понимает, что сколько-нибудь сносное существование их ждет, если они изменятся внешне настолько, что не будут так уж сильно отличаться от людей. Я с ним будущее кэти не обсуждал, но он попросил, цитирую: найти женщину, способную заменить им мать.

– Вы разделяете его отношение к этим кэти?
– спросил представитель.

Шах и мат.

– Да. Они все же дети. Разумные. Мне тяжело относиться к ним как к животным - жаль я атеист, некому помолиться, чтобы мой ответ был правильным и ожидаемым.

– Как вы считаете, Викен опасен для нас?

– Он безусловно носитель опасной информации.

– Мне надоели обтекаемые формулировки, я хочу получать четкие ответы на поставленные вопросы - холодно отчеканил Представитель.