— …Из Лос-Анджелеса. «Дэнни из Лос-Анджелеса» — большего и не требуется. У нас не принято называть друг друга по фамилии, если кто-то сам того не захочет. Итак, сладость моя, представь дело так, будто всем об этом давно известно. Через полчасика выйдешь к воротам — якобы встретить нас. А сама тем временем захвати мою спортивную сумку и иди сюда.

— А сумка зачем, милый?

— Чтобы спрятать этот маскарадный костюм. Уж очень он необычен… даже для такого любителя причуд, каким нам отрекомендовался Дэнни.

Я поднялся и поспешил спуститься в сад, пока Дженни Саттон оставалась в комнате. Иначе как мне потом объяснить Джону мою «стыдливость»? А в кустах никто не увидит, что под одеждой вокруг талии у меня намотана золотая проволока на двадцать тысяч долларов — по ценам 1970 года.

Много времени раздевание не заняло: их проволоки я предусмотрительно сплел пояс и для удобства сделал спереди застежку. Я завернул золото в одежду и постарался не показывать, как тяжел мой узелок. Джон Саттон взглянул на него, но ничего не сказал, а предложил сигарету. Пачку он носил за ремешком на лодыжке. Не думал я, что мне придется повстречать этот сорт сигарет снова!

Я по привычке помахал сигаретой в воздухе, но она не раскурилась. Джон дал мне прикурить.

— Ну а теперь, — заговорил он спокойно, — пока мы одни, вы ничего не хотите сказать мне? Поскольку я собрался поручиться за вас в нашем клубе, я должен быть совершенно уверен, что вы не причините никому никаких неприятностей.

Я затянулся, и в горле у меня запершило.

— Джон, я не причиню вам никаких неприятностей — поверьте, я вовсе не хочу этого.

— М-м… возможно. А если «внезапный приступ»?

Я задумался. Я оказался в совершенно идиотском положении. Он имел право узнать обо мне все. Скажи я правду — он, конечно, не поверит… но, по крайней мере, совесть у меня будет чиста. Но еще хуже, если он поверит мне, — дело может получить совершенно ненужную мне сейчас огласку. Будь я настоящим, честным, законным путешественником во времени, прибывшим с научными целями, я бы стремился к гласности, предоставил бы неопровержимые доказательства, приветствовал бы любые научные проверки… Но я был довольно подозрительным частным лицом, попавшим сюда обманным путем. Поэтому-то я и не хотел привлекать к себе внимания. Я просто тихо искал свою Дверь в Лето.

— Джон, если я скажу вам правду, вы мне не поверите?

— М-м… вероятно. Но поймите. Как гром среди ясного неба, сверху сваливается человек… ударяется о землю и отделывается легкими ушибами. Он странно одет, он не имеет понятия, куда он попал и какое сегодня число. Дэнни, как большинство из нас, я читал Чарлза Форта. Но стать свидетелем воплощения фантастики в жизнь — такого я никак не ожидал! Но раз уж я с этим столкнулся, то не думаю, что объяснение окажется столь же простым, как, скажем, разгадка карточного фокуса. Так?

— Джон, по некоторым вашим высказываниям… по манере строить фразу я понял, что вы — юрист.

— Да, так оно и есть. Почему вы об этом спросили?

— Могу я сообщить вам сведения, не подлежащие оглашению?

— Хм, другими словами, вы спрашиваете, можете ли стать моим клиентом?

— Если вы так ставите вопрос, то — да. Мне, вероятно, понадобится ваш совет.

— Принято. Гарантирую неразглашение.

— Прекрасно. Я — из будущего. Путешествую во времени.

Несколько минут он молчал. Мы лежали, растянувшись на песке, и загорали. Я — чтобы согреться, ибо май в Колорадо хоть и солнечный, но прохладный. Джон Саттон, похоже, не обращал внимания на свежий ветерок и размышлял, покусывая сосновую иголку.

— Что ж, вы правы, — наконец сказал он. — Я в это не верю. Давайте лучше придерживаться версии «внезапных приступов».

— Я же говорил, что вы не поверите.

Он вздохнул:

— Скажем, я не хочу верить. Не хочу верить в духов, в перерождение или в чудеса экстрасенсорного восприятия. Мне, как и многим людям, нравятся простые, доступные моему пониманию вещи. Так что мой первый совет — сохраните все в тайне. Не стоит об этом распространяться.

— Меня это вполне устраивает.

Он повернулся на спину.

— Думаю, неплохо бы эти одежды сжечь. Я вам подберу что-нибудь другое. Они горят?

— С трудом. Скорее — плавятся.

— Ботинки лучше снова надеть. Мы, как правило, носим обувь, и ваши сойдут. Если кто-то поинтересуется, скажете, что шили на заказ. Лечебная обувь.

— Это одно из их качеств.

— Вот и прекрасно. — Прежде чем я успел его остановить, он принялся разворачивать мою одежду. — Что за черт! — Останавливать его было слишком поздно, так что я позволил ему довести дело до конца. — Дэнни, — сказал он подозрительно, — это на самом деле то, чем мне кажется?