–  Тьфу, рухлядь!
– разозлился огнемтатель.

–  Ты что под него подложил? Тетрадь со стихами?
– усмехнулся я.

Мой начальник никак не мог свыкнуться со старой моделью магохода. Новую-то мы раздолбали полтора месяца назад, когда ловили хозяина фермы по разведению вурдалаков-воришек. И еще долго из каждого нашего гонорара будут вычитать стоимость угробленного имущества.

–  А надо было что?
– поинтересовалась наша практикантка.

–  А вот что!

Я вырвал из тетради листок, сходил в спальню, выудил им из-под шкафа неопределенного цвета носки и, держа их на вытянутой руке, запихнул под металлический ящик поисковика. Стрелка тут же качнулась в сторону, и я победно взглянул на Тиреля.

–  О, какой я догадливый! Старой модели нужна вещь, непосредственно близкая к искомому чародею.

–  Куда ближе! Я все думал, в кого твоя горгулья такая кровожадная?
– вздохнул он.
– Что ее чеснок, после того, как ты бардовы носки обнюхиваешь?

–  А ты их повезешь в сундучке с оборудованием. Вдруг наш певун направление сменить решит?

Огнеметатель скривился, а Виреса, наконец, улыбнулась, что не могло не порадовать. Все-таки я ее развеселил.

Пока мы возились с магоходом, вечерний ветер принес тяжелые тучи. Те протянули щупальца ледяного ливня к замерзшим мостовым. И теперь мокрые деревья спешно отряхивались на прохожих, боясь покрыться коркой льда.

Люди шарахались от нашего экипажа, ибо на месте возницы восседал Тирель, обожавший быструю езду и успевшей почтить вниманием все встречные лужи.

Нам пришлось выехать за город, чтобы понять - бард не покидал Манеис. До темноты мы исколесили всю западную часть города, чтобы хотя бы примерно очертить сектор поисков.

Многострадальный магоход подрагивал стрелкой и с героической выносливостью терпел бардов носок, когда мы в очередной раз уточняли местонахождение Ретеля. Заодно Нюка задалась целью замучить всех его сочинениями. Листая когтистой лапкой потрепанную тетрадь, она то и дело начинала дурным голосом читать стихи когда с середины, когда с конца, выхватывая самые неожиданные отрывки.

Все это начало нас раздражать. Особенно Виресу. Горгулья словно наслаждалась ее возмущенным замечаниями:

–  Не мешай мне приобщаться к прекрасному, человеческая женщина! Ты не способна почувствовать очарование поэзии так, как чувствую это я!

Чародейка краснела, злилась, но ничего не могла поделать с врединой, пока Тирель единственной фразой не усугубил ситуацию еще больше.

–  Ванитар, да она ревнует тебя к Виресе!
– сказал он негромко.

–  Что? Я?
– зашипела горгулья.
– Да как тебе в голову такое пришло?!

–  Да-да, Ванитар, ревнует! Боится, что ты нашу практикантку в напарницы возьмешь. Ты только на нее и смотришь! Она тоже на тебя украдкой поглядывает. Вот Нюка и сердится.

–  Больно надо!
– вспыхнула еще больше огнеметательница.

–  Вот еще, ревную! Куда он без меня? Да это я его сделала! Все, чего он добился, он добился благодаря мне! До сих пор бы в долгах сидел да с купеческими караванами мотался по сомнительным городкам, неудачник!

–  Нюка, ты самая бесподобная, я не спорю. Но давай на этом закончим, - я решил прервать ненужную перепалку.

Дамы тоже разобрались, что устроили магу бесплатное представление, замолчали и демонстративно отвернулись от нас.

Мы мотались по городу до глубокой темноты, но растреклятый бард чуял преследование и петлял след, точно бешенный заяц. Вечерний Манеис зажигал яркие огни реклам, на фоне которых меркли многочисленные фонари. Живописные полотна из необжигающего магического огня висели на стенах зданий, парили в воздухе. Надписи, заманивающие гуляющих вечерком горожан в лавки и трактиры, змеились по тротуарам и мостам над экипажными дорогами.

Честно говоря, такое яркое великолепие царит здесь уже десяток лет, с тех самых пор, как маги Орденов Нереальных привидений и Огненных теней заключили союз с магами Страшных проклятий, владеющими исключительным правом на рекламную деятельность.

Зато до трех ночи можно спокойно гулять по городу, не боясь заблудиться. После трех князь, твердо уверенный, что горожанам надо когда-то отдыхать, повелел тушить все это многоцветное сияющее великолепие, оставляя только неяркие луковки фонарей.

За время вынужденного путешествия мы обнаружили нелегальный игровой зал, помогли владельцу пивной разобраться с шумными посетилелями, но барда не обнаружили.

–  Остановите, - вдруг потребовала Нюка.
– Скажи, - обратилась она к Виресе, - твой бард - тщеславный человек?

–  Да, наверно, - растерялась девушка.

–  Я знаю, что делать, -многозначительно подмигнула горгулья.
– Завтра мы его поймаем.

–  Интересно, как?
– насторожился я. Ее уверенность внушала определенные опасения.