– Это очень хорошо, Сашенька, - губы Надежда Васильевна дрогнули и скривились в неком подобии улыбки. Как она ни старалась казаться веселой, но тревога в глазах никуда не делась. Было заметно, что Надежда Васильевна больше волнует вторая новость. В конце концов, не выдержав, она спросила:

– А вторая, что за новость?

– Был я сегодня у врача. Как оказалось, дела мои не очень… не очень хороши, - сказал Александр Петрович, чувствуя как дрогнул голос на последних словах. Страх снова решил опутать своими нитями его разум. Снова напомнил ему, какая страшная болезнь живет у него внутри.

– Что сказал врач, Сашенька?
– взмолилась Надежда Васильевна.
– Ну, говори же. Неужели опять язва?

– Если бы, - грустная улыбка появилась на лице Александра Петровича.
– Нет, Надюш, у меня не язва. Врач сказал, что у меня… что у меня рак поджелудочной железы и жить мне осталось не больше шести месяцев.

Едва Александр Петрович замолк, тишина воцарилась в комнате.

– Вот-те на, - пробормотал Сашка и откинулся на спинку кресла. Взгляд его заскользил по потолку.

Глаза Надежды Васильевны округлились, целая гамма чувств отобразилась на ее лице за несколько секунд. Удивление, недоверие, страх, и, в конце концов, ужас. Надежда Васильевна закрыла лицо руками и заплакала.

– Нет, Сашенька, скажи, что ты пошутил, - Надежда Васильевна отняла руки от лица и взглянула на мужа заплаканными глазами.

– Таким, мам, не шутят, - сказал Сашка и тоже посмотрел на отца. Хотел бы он ошибиться в своем предположении, но отец был серьезен. Он не шутил.

– Может врачи ошиблись, а Сашенька?
– спросила Надежда Васильевна.
– Такое же бывает.

– Бывает, - вздохнул Александр Петрович.
– Только вот бывает со здоровыми людьми, а у меня боли неспроста все же.

– Что же нам делать? Может есть лечение какое?
– Надежда Васильевна вытерла слезы с глаз.

– Врач предлагает операцию попробовать, а потом химиотерапию, но надежд на это все мало, а вот убить организм вконец - это запросто. Я почитал в интернете о химиотерапии, страшные дела творит.

– А может, и правда, поможет? Давай попробуем, а?
– Надежда Васильевна заглянула в глаза мужу.

– Не знаю, Надюша, не знаю. Врачи сами не верят в то, что операция поможет. Опухоль распространилась и на другие органы. А потом неизвестно еще как организм отреагирует на химиотерапию. Если уж осталось полгода, то хотел бы я их прожить не с уткой под задницей.

– Сашенька, и все же давай попробуем, - убеждала мужа Надежда Васильевна.
– С Божьей помощью оно как-то может и уладится все.

– Ничего не могу сказать, Надюша. Я всю жизнь на Бога надеялся, в церковь каждый месяц ходил, а лучше бы на себя понадеялся, тогда может и не было бы ничего такого.

– Да что же ты говоришь такое, Сашка?
– всплеснула Надежда Васильевна.
– Бога побойся, говоришь такое.

– Боялся уже, - пробормотал Александр Петрович.
– Хватит.

– Упрямый какой, - только и сказала Надежда Васильевна.
– Саш, может тебя он послушается, скажи хоть ты ему, - Надежда Васильевна повернулась к сыну.

– А что я ему скажу? Не маленький же. Сам знает, что делать.

– То ж то и оно, - сказал Александр Петрович.
– Сам знаю, что делать.

– И что же ты будешь делать-то?
– спросила Надежда Васильевна.

– Я собираюсь...
– начал было Александр Петрович, да вовремя спохватился.

– Что собираюсь? Ходить людей жизни учить? Тогда тем более меня никто не выпустит из дому. Нет, нельзя это говорить. Мало ли что взбредет Надюше в голову. Вдруг решит, с ума сошел и в психушку упечет. Что же тогда сказать-то?

– Собираюсь жить так, как никогда раньше не жил, - наконец-то сказал Александр Петрович.
– Вот книгу начал писать, а дальше видно будет. Полгода - не такой уж и маленький срок. Да и что мне бояться смерти. Я свой век отжил. Сыновей вырастил, внуков дождался. Придет время умирать, умру. Все мы там когда-нибудь будем. А сейчас надо жить пока живется.

– Только как же его жить, когда знаешь о таком, - слезы снова полились из глаз Надежды Васильевны.

– Жить так, как будто не знаешь, - сказал Александр Петрович.
– Жизнь продолжается, как ни как. Что его заранее в гроб ложиться.

– Тут ты бать прав, - сказал Сашка-младший.
– Жизнь-то продолжается. Но делать все равно что-то надо.

– А я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать пока старуха с косой придет по мою душу. Полгода - не ахти какой срок, кто знает, может и его у меня нет, но на это я уже не обращаю внимания. Сколько проживу, столько проживу. Главное, знать, как ты хочешь прожить это время - жалея себя и с ужасом ждать дня Х или постараться не думать о смерти, продолжать жить и делать то, что ты еще в силах сделать.