Секретарша Света, которая так нравилась адвокату Глебову, вдруг перестала быть собой. Глебов никогда такого не видел. Нет, в книгах он читал, что «героиня изменилась в лице», и еще «что-то как будто оборвалось в ее душе», и еще «сердце у нее остановилось, а потом снова пошло», и там, в книгах, было понятно, что автор пыжится изо всех сил, чтобы изобразить переживания героини. Разумеется, ничего у нее не оборвется, кроме разве что пуговиц, и сердце у нее работает отлично, и с лицом у нее все должно быть в порядке, иначе герой не сможет любить ее пылкой и чистой любовью на сеновале!..

– Света, что с вами? Вам плохо?

– Мне хорошо, – сказала Света, совершенно изменившись в лице. – Откуда вы знаете?! Про рукопись, которую я показала Ярославу?!

Глебов пристально смотрел на нее.

– А что за секретность?! От самого Ярослава и знаю. Когда он просил меня поучаствовать в этой канители с его разоблачительной книжкой! Ярослав сказал, что Грицук – Светкин протеже, то есть ваш. Именно вы принесли рукопись и клялись, что он будет писать регулярно, а Чермак утверждает, что для издателя это важно! – Он помолчал. – По-моему, вам все-таки нехорошо.

Она замотала головой.

– Мне просто отлично. Пойдемте отсюда, Михаил Алексеевич!

И оглянулась по сторонам.

Никого не было в громадной приемной на последнем этаже пустынного и громадного здания в центре Москвы, только охранник читал за конторкой свою книжку, и кактусы, которые почему-то обожал Чермак, со всех сторон таращили на них свои иголки.

Дело плохо, понял Глебов. Я оказался прав.

Телефон на столе опять зазвонил, и в этот раз «бывшая» Света не обратила на него никакого внимания. Кое-как она запихнула в сумочку какие-то немудреные вещички и закинула ее за плечо – не с первого раза. Глебову показалось, что она сейчас упадет.

Он шел за ней к лифтам, и всю дорогу они молчали.

Охранники на первом этаже проводили их глазами. Завтра все издательство будет говорить о том, что секретаршу генерального в десятом часу вечера с работы забирал адвокат Глебов, которого то и дело показывают по телевизору!..

На улице Света остановилась и спросила тихим и грозным голосом, есть ли у него сигареты.

Глебов ответил, что не курит.

– Нужно купить сигарет, – сказала Света. – Где ваша машина?

Глебов подбородком показал на свою машину. Света пошла вперед, сама открыла дверь и забралась на сиденье. Глебов подошел и сел рядом. Закрыл дверь и завел мотор.

– Света, я думаю, вам лучше мне все рассказать.

– А разве вы не знаете?..

– Знаю, – помедлив, сказал Глебов. – Но не все.

– Я его не убивала.

– А кто его убил?

– Желающих всегда было много. Когда-то я тоже хотела его убить, но потом все прошло. Я справилась.

Глебов глубоко вздохнул и посмотрел в окно.

Ничего интересного там не было – пустая стоянка, московская улица, солнце, валившееся за высотки и плескавшееся в раскаленных докрасна стеклах.

– Откуда вы узнали, Михаил Алексеевич?

– Это не так трудно. Если знать, где искать, все можно найти.

– А как вы узнали, где искать?

– Я получил письмо, в котором говорилось, что писателя Грицука убила Светлана Снегирева, бессменный секретарь издательства «Чело».

Она кивнула, будто соглашаясь.

– А… кем он вам приходился, этот самый Грицук?

– Мужем, Михаил Алексеевич.

Этого Глебов никак не ожидал. Настолько, что не смог совладать с собой. Он разинул рот и уставился на Свету.

– Давайте поедем куда-нибудь, – велела она. – Я больше не могу здесь находиться. Вы сказали Ярославу об этом письме?

– Нет, конечно. Подождите, каким мужем?! Он не мог быть вашим мужем! Он старый хрен и вообще… придурок, а вы!

Она печально на него взглянула.

– Адвокатам не положено так выражаться, Михаил Алексеевич.

– Я лучше вас знаю, что положено, а что не положено адвокатам! Он не мог быть вашим мужем!

– И тем не менее был. Если хотите поговорить, давайте поговорим, только не здесь и не сейчас. Я позвоню вам, и мы встретимся, только не в издательстве, а… в городе где-нибудь! Хорошо, Михаил Алексеевич? И отвезите меня домой. Пожалуйста!

Ночь была слишком длинной и слишком темной. Шел дождь, и Долгов все время слушал, как капли стучат в подоконник, и этот стук не давал ему заснуть. Он долго уговаривал себя, что дождь – это хорошо, что только неврастеники не могут заснуть под шум дождя, и вспоминал одну свою пациентку, которая все уверяла его, что скоро умрет, так ей казалось. Пациентка была здорова, как лошадь, Долгов назначил ей все исследования, которые только существовали в природе, и эти исследования показали, что ее можно хоть завтра отправлять в космос на американском челноке «Шаттл» или на российском корабле «Союз».