— Да — заболела? — уточнил Иван.

— Нет.

— Нет — не заболела?

— Где ты был? — прохрипела Варвара, понимая, что хрипеть нельзя. Нужно быть сдержанной, светской, в меру холодной, в меру загадочной, очень приличной, слегка отстраненной и незаинтересованной. — Где ты был, твою мать?!

— На работе, — сказал он весело.

Он волновался, когда набирал ее номер, и все гадал, будет ли она рада. Пусть это глупо, но он все равно волновался, и ее хриплый голос моментально разогнал все его страхи.

Все так, как и было. Он ничего не придумал.

Она есть. Ее хриплый голос есть. Ему нужно только до нее доехать. Еще минут двадцать.

Варвара перевела дух.

— Иван.

— Да.

— Это ты?

— Я.

— Ты нашелся?

— Я не терялся, душа моя.

И когда он сказал «душа моя» — насмешливо и нежно, — она поняла, что все ее беды кончились. Раз и навсегда.

— Меня выгнали с работы, — сообщила она и распрямила плечи. Оказалось, что все это время она сидела, почти уткнувшись лицом в колени. — Только что.

— Почему? — удивился Иван.

— Потому что я раздражаю шефа.

— А-а. Я могу заехать за тобой, и мы сходим куда-нибудь поесть. Ужина дома нет.

— Я вполне могу приготовить, — ответила Варвара немного дрожащим голосом, — попрошу без намеков.

— Ты умеешь готовить? — удивился он, и она услышала, как он усмехнулся. — Я думал, что вы, великие сыщицы, презираете быт и кухню, зато носите за поясом заряженный «кольт». Как в дерьмовом американском кино, которое вы все обожаете.

— Иван…

— Как в кино, говорю, — повторил он, и Варвара поняла, что он тоже почему-то волнуется. Так волнуется, что говорит ерунду.

— Иван!

— Я целый день скучал по тебе, душа моя, — вдруг сказал он, — просто как собака.

— Иван!!

— Я за тобой заеду. Минут через пятнадцать. Собирайся, а? Тем более тебя все равно уволили.

— Уволили, — подтвердила Варвара непослушными губами, — я могу уходить в любой момент.

— Вот в любой и уйдешь. Давай. Пока.

— Я закажу тебе пропуск! — крикнула она. Он почему-то засмеялся.

— Не надо.

Она осторожно вернула трубку на телефон и посмотрела на него.

Пятнадцать минут. Он сказал — пятнадцать минут. Всего ничего. Теперь нужно только тихо и спокойно сидеть, и тогда она доживет до его прихода. Тихо и спокойно.

Почему ему не нужен пропуск?! Его не пустят без пропуска, и они никогда не увидятся!

— Любаш, — сказала Варвара, набрав номер бюро пропусков, — это Варя. Запиши к нам. Иван Александрович Берсенев.

— Записала, — пропела в трубке Люба. — Варь, а ты что, уходишь от нас?

— Ухожу, — подтвердила Варвара. Ей было почти наплевать. — Я тебе потом позвоню, Любаш.

Осталось семь минут. А если он опоздает? А если он не приедет? Откуда он знает, куда ехать, если никогда не был у нее на работе? Почему не спросил? И про расследование ничего не спросил, как будто это не имело значения!

Варвара взялась руками за щеки. Руки были ледяные, а щеки — огненные.

— Что это вы такая красная? — спросила Илария. Вид у нее был недовольный, видимо, Владиславу найти не удалось. — Может, вам плохо?

— Мне хорошо, — уверила ее Варвара, — я хотела бы уехать, Лара. Минут через десять. Можно?

— Я же просила вас дождаться Владиславу, — несколько удивленно ответила Илария и взглянула на бриллиантовые часы на молочном запястье, — вы что? Не поняли меня?

— Я поняла, но дожидаться не могу. Извините.

— Позвольте, но у вас в компьютере документы, которые необходимо передать Владиславе!

— Вы же знаете все документы, Лара. Вы ей объясните.

Илария ничего не понимала в бумагах. Бумаги — это скучно, нудно и вообще как-то не к лицу умницам и красавицам.

— Я ничего не собираюсь никому объяснять, — начала Илария, — у вас есть обязанности…

Дверь в приемную вдруг широко распахнулась, так что чуть не ударилась о стену, что было совершенно недопустимо. Двое молодых мужчин с каменными лицами быстро и неслышно прошли по глухому ковру и сразу очутились рядом с Варварой и Иларией.

— В чем дело? — пробормотала Илария и, кажется, даже побледнела немного. Каменнолицые не обратили на нее никакого внимания. один из них заглянул в ее пустую комнату, его напарник одну за другой открыл двери в святая святых — кабинет шефа! — и полез туда с ужасающей бесцеремонностью.