– А для чего тогда мы? – резко спросила Арна. Ее лицо потемнело, Ваген чувствовал это, хоть и не видел. – Просто для того, чтобы существовать в собственноручно созданном раю? Отсиживаться в долине, умыв руки, и оправдывать свое бездействие возможностью ошибки?

– Философия Танаа – невмешательство, – спокойно проговорил Ваген. – Каждый, прошедший Посвящение, после того покидает Дан-ри и несколько лет скитается по миру в поисках подходящих нам по моральным качествам людей, которые…

– А этот Орден тоже так себя вел? – Арна даже не заметила, что впервые в жизни перебила Учителя.

– Да.

– Тогда как же их занесло в наш мир? Почему они его спасли?

– Это были люди из нашего мира. Они не хотели видеть, как их родина гибнет, раздираемая войнами Света, Тьмы и Равновесия, и обладали достаточной силой, чтобы не допустить катастрофы.

– Но мы тоже родились в этом мире, и последователи тоже имеют Силу! Почему тогда…

– Да потому, что не так много знаний, оставленных Орденом, удалось сохранить. Да, у последователей есть Сила, но ее мало. Стоит Танаа заявить о себе и начать бороться с тем, что ты окрестила злом, как мы прекратим свое существование. Посвященным последователям хватит двух-трех ошибок, в результате которых погибнут ни в чем не виновные люди, и Сила оставит их. Или, что вероятнее, сожжет изнутри. Если бы вместе с Посвящением новоявленные Танаа получали Дар, тогда это было бы возможно, а так…

– Какой Дар? – тут же подобралась Арна. Она чувствовала, что Учитель неспроста повел разговор в такой плоскости и рассказал ей так много.

– Дар всех разумных Ордена. Умение читать чужие души, иначе именуемое эмпатией.

– А что он дает, этот Дар?

– Танаа, развивший в себе этот Дар, становится Искоренителем. Искоренитель видит Печать, которую Мироздание накладывает на душу всякого разумного. Печать, по которой умеющий видеть может определить, несет ли разумный зло в такой степени, когда его действия начинают провоцировать инферно. И таких разумных Искоренитель уничтожает. Дар – или проклятие? – Искоренителя дается редко, но если уж он есть, то преступление не развивать его. Как в пятнадцать лет сделал я…

– У меня тоже есть Дар? – напряженно спросила Арна.

Старик грустно кивнул.

– Да, девочка. Поэтому ты уже стала Танаа, даже не пройдя Посвящение. Иначе ты бы просто не смогла открыть Книгу. Теперь, когда ты знаешь правду, в монастыре тебе не место. Только если откажешься от Дара…

– Я не откажусь.

– Арна, я не буду пытаться тебя переубедить, вижу, ты уже все решила. Но прошу, подумай еще раз. Быть Искоренителем – страшная судьба. Кроме долга, у тебя не будет ничего.

– А разве мне что-нибудь надо? – она улыбнулась. – Я мечтала об этом, не надеясь, что мечта сбудется, а теперь как минимум глупо будет отказаться от нее.

В саду повисла тишина. Учитель и ученица сидели друг напротив друга, погруженные в свои мысли. Наконец Ваген нарушил молчание.

– Ты хочешь о чем-то спросить?

– Кто ведет меня в Мидиград?

– Творец, – просто ответил старик.

Арна покидала долину Дан-ри спустя час от восхода солнца. Фляжка на поясе, кошель с небольшой суммой денег за пазухой, дорожный мешок за спиной и белый посох в руке. Незрячие глаза Вагена были устремлены на север, куда она ушла. Он очень переживал за свою ученицу и гордился ею.

– Чистая, светлая душа, – прозвучал рядом знакомый голос.

Не ветке дерева, свесив хвост и сложив за спиной крылья, сидел дракон. Маленький, не более трех футов в длину, но не менее величественный, чем сгинувшие полтора тысячелетия назад его гигантские сородичи.

– Да. Чистая, светлая и смелая.

– Но дурная… – проворчал дракон. – Ей бы поучиться еще лет пять.

– Что поделаешь, иногда она упряма, как некоторые драконы. Раанист, ты умеешь видеть грядущее. Что ее ждет?

– Ничего хорошего. – Солнце играло на броне Рааниста, зеркальные серебристые пластинки переливались всеми цветами радуги. – Все, что ее ждет, начинается со слов «великий» или «жуткий». Великие деяния, жуткая ошибка, великая любовь, жуткая гибель.

– Гибель… Значит, она все-таки умрет.

– Все мы когда-нибудь умрем, даже я. Арна погибнет. Улавливаешь разницу?

– Жаль, что я не могу пойти с ней, – Ваген словно не заметил реплики дракона.

– Если бы я не лишился способности превращаться в эльфа, я сам пошел бы с ней. Я смотрел вперед– через несколько лет Империя, Париас и хаоситы устроят такое, что к нам вполне может наведаться Серый Вестник. – Раанист вздрогнул, чешуйки на спине слегка вздыбились. – От твоей ученицы будет многое зависеть. Если она, конечно, доживет до этих времен.

– Мне не нравятся твои слова про ошибку…

– А мне вообще не нравится то, что я вижу, – заявил дракон, расправляя крылья. Провожу-ка я ее. – И радужной молнией взвился в воздух.