– Он же не человек. И ему, похоже, здорово досталось от старушки Судьбы коваными сапогами по морде. Вот и подозревает всех и вся в чем угодно. И ему, ясен хрен, даже в голову не приходит, что ты спас его не с какой-то целью, а просто так, – объяснил Рагдар на наречии Севера.

Вега тяжело вздохнул, достал из ящика большую бутылку коньяка и три бокала, выточенных из кости, разлил ароматный напиток.

– Угощайтесь, господа.

Когда все выпили – Рагдар залпом, Вега – смакуя каждую каплю, Киммерион – с опаской, эльф вновь заговорил:

– Я прошу, объясните мне, что со мной будет дальше?

– А это от тебя зависит, – усмехнулся даргел. – Несколько дней отсидишься здесь, пока шумиха не уляжется, раны подлечишь, придешь в себя.

– А потом?

– А потом как себя поведешь.

– То есть?

Вега выругался. Вроде на одном языке говорили, но остроухий упорно не желал его понимать.

– Ким, успокойся. Через несколько дней отправишься домой, а пока придется здесь посидеть. Нам с тобой сейчас лучше не высовываться, а то враз в той же вонючей камере окажемся. Для начала. А потом… – вмешался Рагдар.

– То есть вам от меня ничего не нужно? – обратился Киммерион к Веге.

– Наконец-то! Я тебе об этом полчаса толкую.

– Тогда зачем вы меня спасли? – голос эльфа был полон недоумения и удивления.

– Боги, что же с тобой жизнь сделала, если ты не в состоянии поверить, что кто-то может спасти кого-то просто потому, что может это сделать, – потрясенно проговорил Вега, внимательно глядя в огромные зеленые глаза. – Как тебя зовут?

– Киммерион ан Илленмиль.

– Вега де Вайл. Можешь называть меня на «ты» и просто по имени. Так вот, Киммерион, пойми – я спас тебя потому, что мог это сделать. Я не верю, что твой проступок настолько серьезен, чтобы обрекать тебя на столь страшную казнь. Я спасал жизнь своего друга, – Рагдар при этих словах стал очень серьезен, – и просто не мог оставить тебя умирать, тем более столь мучительно. Понятно?

По лицу Киммериона ясно читалось, что ни дьявола ему не понятно. Вега тяжело вздохнул, сбросил перепачканный кровью дублет и, подойдя к двери, позвал служанку. Распорядившись о горячей ванне и трех порциях ужина, он отослал девушку к Мэхилу.

– Бинты и все прочее у меня есть, – обратился даргел к Киммериону. Сейчас отмоешься, я тебя перевяжу.

– Не стоит, – усмехнулся эльф. – На мне все заживает, как на…

– …эльфе, – подсказал ехидный Рагдар.

Вега присмотрелся к спасенному. Действительно, там, где на лбу еще недавно кровоточила рана – похоже, кожа была рассечена ударом, – сейчас под коркой запекшейся крови розовел свежий шрам. Похожий эффект наблюдался и у северянина, но о регенерации оборотней даргел знал, а вот о регенерации эльфов слышал впервые.

Впрочем, сейчас ему не было до этого дела.

Все трое устали, потому, хоть солнце только село, они легли спать.

* * *

Император был в ярости. Его величество метал громы и молнии, разнеся глав столов Имперской канцелярии на Совете в пух и прах. Всех, кроме Здравовича, разумеется. Спокойная физиономия главы ООР, всем своим видом выражающая мнение ее обладателя, Лаарену III настроение не улучшила.

Он злился даже не на человека, который в одиночку уничтожил четырнадцать гвардейцев, покалечил еще семерых и украл прямо с эшафота двух преступников. Используя неизвестную магию, он навсегда лишил Силы члена Совета Магов и исхитрился уйти целым. Даже филеры Тринадцатого департамента потеряли его след через минуту погони, что уж говорить обо всех остальных…

Император был зол на своих людей. Один человек, выражаясь грубо, надрал зад легионерам, магам и ООР, после чего ушел безнаказанным. Даже ранить его никому не удалось.

– Мой Император, вы чем-то раздосадованы? – раздался тихий голос за спиной Лаарена. Он резко обернулся, готовый выплеснуть всю накопившуюся ярость на самоубийцу, рискнувшего потревожить его в таком состоянии.

У стены стояла изящная, невысокая фигура в длинном плаще с глубоким капюшоном-клобуком. Единственный человек, который мог сейчас хоть немного улучшить настроение Императора.

– Нет. Я просто в бешенстве, – почти через силу улыбнулся он.

– Я могу чем-то помочь?