Мужчина перебил ее с категоричностью человека, привыкшего получать свое немедленно и без возражений.

– Дайте мне то, что помогает от всего. Если не можете, я пойду к другой гадалке.

Мадам Лейла хотела величественно поправить его, все-таки она была не какой-то там гадалкой, а потомственной колдуньей и жрицей, но отпустить клиента к темнокожей мошеннице через дорогу она никак не могла. Потому она лишь кротко улыбнулась и указала мужчине на стул напротив себя.

– Присядьте.

Мужчина нехотя сел и принялся с подозрением следить, как колдунья расчищает стол. Но мадам Лейла раскусывала и не таких.

– Дайте мне ваши руки.

Она должна же была выяснить хоть что-нибудь о посетившем ее мужчине. Если клиента донимали проделки брошенной любовницы или жены, с таким пустяком мадам Лейла справится на раз-два. Если же то была работа профессионала, придется повозиться, но она одолеет и это. В ее послужном списке не висело ни одного безнадежного случая, от которого она бы отказалась. Мадам Лейла была профессионалом своего дела и гордилась этим.

Горячие сухие ладони мужчины коснулись ее пальцев, и мадам Лейла закрыла глаза.

Ее опутала тьма.

А затем она почувствовала еще что-то. Темное, тяжелое, заряженное столь сильной энергией, что кончики пальцев закололо от пробежавших по ним искр.

И тень человека в цилиндре, какой носили на северных равнинах. Он беспрестанно щелкал пальцами; щелчок выходил звонкий и хлесткий в царившей кругом тьме. Пахло гнилью. Опавшими листьями в раскисшей осенней грязи. И волчьей шкурой.

Мадам Лейла вскинула голову и жадно заглотнула воздух, подобно ныряльщику, долгое время пробывшему под водой.

– Уйдите, прошу,- хрипло произнесла она с дрожью ужаса.

Нужная вещица отыскалась на дне ящика стола. Колдунья торопливо сунула в ладонь мужчины амулет и отступила за баррикаду стола. Отголосок испытанного ею ужаса она увидела и в его испещренных красными нитями глазах, но поделать ничего не могла. И она сомневалась, что амулет вообще был способен его защитить.

– Уходите.

Молча швырнув пару золотых монет на стол, мужчина вышел из салона. К глубокому облегчению колдуньи, черные нити неведомой магии последовали за ним, извиваясь и клубясь, подобно дыму.

Лишь спустя некоторое время мадам Лейла позволила себе рухнуть обратно в кресло и расслабиться. Но настроение щипать волоски у нее пропало напрочь. Как и всякий раз, когда она видела приговоренных к смерти людей.

"Когда Дули взял первый заем, для него все выглядело безобидно. Заработаю позже и отдам, отмахивался он позже. Я предупреждал его об опасности, просил остановиться, но, каюсь, был недостаточно настойчив в своих уговорах. Этот человек не подходил на роль хозяина моего детища, он все равно спустил бы все до последней монеты.

Прибыль от производства я пускал обратно в дело, совершенствуя оборудование, обновляя здания, расширяясь и открывая новые цеха. Дули же я подсовывал другие отчеты с более скромными данными, согласно которым вырученных денег едва хватало на покрытие придуманных мною затрат и долгов. К сожалению для Дули, он был слишком ограничен и ленив, чтобы проверять суммы самому. Вздыхая, он снова и снова подписывал нужные мне бумаги, после чего занимал очередную сумму и спускал ее на развлечения.

Думаю, причина его падения была в незнании той ямы, куда он скатывался. Если бы он хотя бы отдаленно представлял себе прелести бедности, Дули перестал бы играть навсегда.

Но Дули не знал и вскоре зашел в тупик. Выбора у него не оставалось. Кредиторы осаждали, запугивали. Как-то раз они даже разбили стекло его особняка и устроили небольшой пожар. И именно тогда появился я со своими накоплениями. Почти все деньги, которые Дули получил за фабрики и особняк, ушли на погашение карточных долгов, а я стал счастливым обладателем разваливающейся империи".

Айвори моргнул в попытке отогнать навалившийся сон. Затем отложил исписанный лист в сторону и продолжил уже на чистом. Что-то снова назойливо шелестело и скреблось внизу, на первом этаже.

"Он умер в нищете, два года спустя. Как я слышал, его последним пристанищем стала каморка в трущобах на берегу залива. Я вырос в одной из таких: серой, без окон, с щелями на стыках стен, в которые врывались вонь и жидкие лучи света. Там и нашли его раздувшееся от жары тело, над которым кружили мухи. Я поручил своему помощнику устроить скромные, но достойные похороны последнего из рода магнатов Дули, правда, лично присутствовать не смог. Работа, как и раньше, отняла все мое время..."