Я молча покивал головой, пребывая в легком потрясении от всего услышанного. Значит, на меня грешного возлагается задача ни много ни мало спасти Россию от ядерной катастрофы! Да еще таким необычным способом!

— Макс, я не уверен, что мне по плечу такое дело, — уныло проговорил я. — Я же в конце концов не Джеймс Бонд! В этой заварухе я сам могу запросто остаться без головы. Я так понимаю, Макс, ты теперь мой связной. Когда ты вернешься назад в будущее, объясни, пожалуйста, этим лжеитальянцам, что они напрасно делают ставку на меня. Для такого дела им нужно подыскать человека из спецслужб, а не аспиранта-античника. — Я схватил Белкина за руку, так утопающий хватается за соломинку. — Макс, умоляю, вытащи меня отсюда! Убеди этих фээсбэшников заменить меня на кого-нибудь другого, иначе мне полнейший каюк! За семь месяцев моих мытарств здесь я уже трижды был на волосок от смерти. Понимаешь, трижды!..

— Постой, какие семь месяцев? — Белкин сделал удивленное лицо. — Ты пропал всего на два дня.

— Может, у вас, в будущем, минуло всего два дня, как я исчез, но тут, в прошлом, пролетело уже семь месяцев! — сердито отчеканил я. — Поверь, Макс, это были труднейшие семь месяцев в моей жизни!

— Я сделаю, что смогу, дружище, — сказал Макс, ободряюще потрепав меня по плечу. — Кстати, Регина сильно переживает за тебя, она обзвонила всех твоих друзей и родственников, приходила на кафедру, обращалась в полицию. Перед отправкой сюда я встречался с Региной и был вынужден наговорить ей, будто ты совершенно спонтанно уехал в Италию на раскопки. Я сделал это по поручению Мелинды и ее компании. — В голосе Белкина прозвучали извиняющиеся нотки. — Эти люди втянули меня в свою игру, поэтому отступать мне было некуда. Честно говоря, Андрюха, мне до чертиков хотелось увидеть машину времени в действии. Теперь я полон впечатлений от всего случившегося со мной! И понимаю, что это очень серьезная игра!

— Так может, ты поработаешь здесь вместо меня, а? — проговорил я и вновь схватил Белкина за руку. — Ты же рвался в Италию. Живая древняя эпоха, это не камни и черепки на раскопе! Для твоей авантюрной натуры, Макс, участие в восстании Спартака поистине самый выигрышный билет в твоей судьбе! Ну, что скажешь?

— Извини, старик, мое желание роли не играет. Ты идешь первым номером в этом заезде, на тебя сделана главная ставка. Я могу быть лишь на подхвате. Так объяснил мне профессор Пазетти.

— Стало быть, дело мое дрянь! — мрачно промолвил я.

— Ну, не все так плохо, старичок… — с улыбкой заговорил Белкин, потянувшись рукой к лежавшей у его ног кифаре.

Не договорив свою фразу, Белкин вдруг исчез прямо у меня на глазах, словно испарился. Голос Белкина еще звучал в моих ушах, а его самого уже не было рядом со мной. На скамье осталась лежать только его войлочная шляпа. Я сразу сообразил, что мой связник выхвачен силовым полем машины времени из данной временной проекции и вскоре окажется в двадцать первом веке в апрельской слякотной Москве.

Я вышел из тенистого портика и зашагал по узкому боковому переулку, стараясь уйти подальше от шумной людской толчеи, царящей на главной улице Метапонта. Мне нужно было привести в порядок свои мысли и чувства.

«Значит, Регина полагает, что я сбежал от нее в Италию, — размышлял я, глядя себе под ноги. — Что ж, по сути дела, это так и есть. Только здесь мне явно не до раскопок! Итак, на меня возложена непосильная задача сделать так, чтобы восставшие рабы сокрушили Рим. Иначе… А что иначе? Иначе Россию ожидает глобальная катастрофа! Штирлиц, как говорится, отдыхает!»

Галлы усилили натиск и смогли наконец привести в полное расстройство переднюю шеренгу пренестийской когорты.

Индутиомар, находившийся подле меня, метнул свой дротик почти одновременно со мной. Его короткое копье, просвистев в воздухе, угодило между глаз римскому центуриону, пробив ему голову навылет. Индутиомар славился среди воинов Крикса своей меткостью и силой. Пущенный мною дротик вонзился в левое плечо римскому трубачу в тот миг, когда тот собирался подать какой-то сигнал своим изогнутым в дугу медным букцином. Трубач осел на землю в двух шагах от сраженного Индутиомаром центуриона с красным гребнем на шлеме.

Этот устрашающий гул сражения горячил мне кровь и будоражил нервы. Я с поразительной отчетливостью видел перед собой глаза легионеров, блестевшие из-под круглых металлических шлемов, видел их утомленные вспотевшие лица над колеблющейся стеной из прямоугольных щитов. Мой щит то и дело сотрясался от ударов вражеских мечей и копий. Римские легионы – грозная сила! – в этом сражении никак не могли взять верх над полчищами восставших рабов и гладиаторов.

Раздался свисток оптиона: пренестийская когорта стала перестраиваться, сплачивая ряды и уменьшая интервалы между шеренгами.

Я бросился на оптиона, который не растерялся и мастерски отбил мои выпады мечом. Затем оптион с такой силой двинул меня нижним краем своего щита, что я с трудом удержался на ногах. Наседая на меня, оптион наносил быстрые колющие удары мечом сверху вниз, норовя поразить меня в лицо или шею. Это оказался весьма опытный воин! Хотя я уворачивался и закрывался щитом, клинок ловкого оптиона все же рассек мне верхнюю губу и подбородок.

«Ах ты, гребаный капрал! – разозлился я, ощутив во рту солоноватый привкус крови. – Да я сейчас твои кишки на меч намотаю!»