Я не стал говорить Клувиану и Эмболарии об истинной цели нашего приезда в Рим, понимая, что объяснить им целесообразность убийства Красса мне вряд ли удастся. Чтобы заводить об этом речь с ними, для начала мне хотелось выяснить, где живет Красс и возможно ли к нему подобраться на такое расстояние, чтобы нанести удар кинжалом.

К налаживанию тайной сети из рабов-заговорщиков я приступил по принципу итальянских карбонариев времен Мадзини и Гарибальди. Мы с Клувианом с раннего утра и до позднего вечера порознь шныряли по кварталам Рима, изучая город, приглядываясь к местным жителям на рынках и в бедняцких районах, прислушиваясь к разговорам на форуме, где каждый день собирались патриции. Дабы уверенно действовать в Риме, нужно было знать этот город как пять своих пальцев, уметь общаться с квиритами и приезжими италиками, быть в курсе всех происходящих здесь событий. Очень скоро мы с Клувианом выяснили, что римский сенат с недавних пор стал собираться на заседание практически через день. Такого не случалось со времен Союзнической войны. Из разговоров на форуме и на торговых площадях я узнал, что Спартак разбил римского консула Лентула в битве при Камерине. Войско Спартака продолжает двигаться на север Италии, следом за ним двигаются отряды Крикса, по пути разоряя Пицен.

Покуда мы с Клувианом пропадали на улицах и площадях многолюдного Рима, в это время Эмболария занималась ведением нашего хозяйства. Она прибиралась в комнате, ходила за продуктами на рынок и за водой к колодцу, готовила обед и ужин, занималась стиркой одежды. Роль загруженной работой хозяйки не очень-то нравилась Эмболарии, но она терпеливо сносила это, понимая, что так надо.

По моим наставлениям, Клувиану следовало присматриваться в первую очередь к тем невольникам, которые имеют на себе следы какого-нибудь увечья или рубцы от недавних побоев. Вступая в беседу с этими людьми, Клувиан сначала должен удостовериться, что рядом нет посторонних глаз и ушей. Не следовало сразу лезть в душу к своим случайным собеседникам, для начала нужно было их расположить к себе, оказывая им некую мелкую услугу или просто выражая сочувственное внимание, которое приятно любому человеку. Я сам действовал по такому же принципу, ставя во главу угла осторожность. Многие здешние рабы, живущие главным образом в богатых домах, вовсе не горели желанием мстить своим господам и переходить на сторону восставших. Не все патриции обращались с рабами жестоко, к тому же городские рабы не знали тяжелой работы, какой были загружены их собратья по неволе в сельских имениях, на рудниках, на верфях и строительстве дорог. Многие невольники в Риме совсем не тяготились своей неволей. Стоило мне или Клувиану заговорить с таким вот рабом о заговоре против господ, как этот человек мигом донесет о нас эдилу или городской страже.

Очень скоро я выяснил, что в темное время суток шастать по улицам Рима небезопасно. Никакого освещения по ночам на улицах и площадях Вечного Города не было и в помине. С наступлением сумерек улицы пустели, все жители прятались по домам, запираясь на все запоры. По ночам в Риме орудовали шайки грабителей, которых было так много, что власти предпочитали не бороться с этим злом, а закрывать на это глаза. Отчасти это объяснялось тем, что многие из воров и грабителей являлись клиентами и негласными соглядатаями некоторых весьма влиятельных граждан, заседавших в сенате. Патриции имели надежную охрану из слуг и телохранителей, поэтому их дома крайне редко подвергались набегам ночных злодеев. Богатые плебеи тоже проживали в Риме компактными общинами, организуя коллективную защиту своего имущества от разного рода посягательств. Жертвами грабителей чаще всего становились в Риме жители трущоб, самая многочисленная и самая разобщенная часть населения столицы.

Прожив в Риме две недели и обзаведясь кое-какими знакомствами среди водоносов, мелких торговцев и ремесленников, я выяснил, где живет Красс и даже разыскал его мраморный особняк на Палатине. Несколько раз я видел крытые носилки Красса, в которых он следовал из своего дома на форум или на заседание в сенат, покачиваясь на могучих плечах рабов-носильщиков. Занавески на носилках всегда были плотно задернуты, поэтому увидеть самого Красса мне никак не удавалось.

Пронырливый Клувиан свел знакомство с одним беглым рабом, который был гребцом на торговом судне, но сумел удрать с корабля во время его стоянки в римской гавани Остии. Остия лежит в пятнадцати милях от Рима в том месте, где Тибр впадает в Тирренское море. Этого беглого раба звали Ксенон, его родиной был остров Сицилия. Ксенон был силен и жесток. Вступив в одну из грабительских шаек, он убил ее главаря и занял его место. Шайка Ксенона враждовала с другой грабительской шайкой за преобладание на Этрусской улице и в прилегающих к ней переулках. Однако обе эти шайки выражали покорность банде ночных грабителей, державших в страхе весь Велабр.

Я очень сильно сомневался, что грабители вроде Ксенона захотят встать на путь заговора среди невольников, целью которого будет сожжение Рима войском Спартака. Я пытался доказывать Клувиану, что ночные злодеи вовсе не заинтересованы в уничтожении Рима, ведь они существуют за счет грабежей на римских улицах. Но Клувиан почему-то был уверен, что кое-кто из сообщников Ксенона, включая его самого, охотно примет участие в разграблении Рима восставшими рабами.

– Многие из этих людей находятся вне закона, они держат по ночам Рим в страхе, но и сами ходят по лезвию ножа, – молвил мне Клувиан. – Каждый год сотни ночных злодеев погибают от рук городских стражников и в стычках между собой, их нанимают для разных грязных дел патриции и римские магистраты, затем избавляясь от них с помощью яда или петли. К примеру, Ксенон признался мне, что он сыт по горло такой жизнью, однако идти ему некуда, как беглого раба его в любой день могут схватить и распять на кресте. В многолюдном Риме Ксенону легче затеряться, чем в провинции, вот он и выживает здесь, как может.

Тогда мне в голову пришел хитрый план. Я решил дать понять Клувиану, что готов привлечь Ксенона и его людей к заговору, но сначала хочу устроить им проверку.

– Это будет очень серьезная проверка, – сказал я. – Людям Ксенона нужно выследить и убить сенатора Красса. Этим убийством Ксенон и его люди смогут доказать, что они готовы в нашем деле идти до конца, то есть готовы превратить Рим в пепелище.

– Вряд ли Ксенон и его люди отважатся на такое рискованное дело, – промолвил Клувиан, с сомнением покачав головой. – Красс очень богатый патриций, почти половина домов в Риме принадлежит ему одному. Без охраны Красс нигде не появляется, а его дом полон слуг и телохранителей. Понадобится сто человек, чтобы взять приступом дом Красса. У Ксенона в шайке наберется едва ли человек тридцать, не больше. Я думаю, не нужно устраивать грабителям такие проверки, это только отпугнет их от заговора!

Но я стоял на том, что убить Красса все равно надо, если не руками людей Ксенона, то нам самим.