– Это профессиональное, дорогой.

– Как это, "профессиональное"?

– Понимаешь, обычные люди радуются и смеются, получая удовольствие от положительных эмоций, а у черных удовлетворение вызывает чужое горе, неприятности и беды.

– Господи помилуй, - выдохнул мужчина.
– Ну, ничего, - продолжил он вскоре бодрым голосом, - вечер только начинается. Не попариться бы нам в баньке?

– В такую жару?
– переспросила Ольга, а потом тряхнула головой.
– А что? Я согласна.

Баня с душистым паром мяты и любистка, расслабила девушку до кончиков пальцев, а когда Виктор еще и сделал ей массаж, втирая в сведенные напряжением мышцы душистый крем, Ольга уснула прямо на столе и даже не шелохнулась, когда Засуха отнес ее на кровать и бережно прикрыл махровой простыней. Виктор некоторое время посидел рядом, с удовольствием рассматривая девушку, а потом спустился на первый этаж и вышел на веранду.

Солнце садилось, быстро закатываясь за горизонт, где-то в лесу мелкой дробью стучал дятел, косые тени от дома падали на траву, затемняя ее до черноты, и только привычное пение кузнечика, встречающего трелью летнюю ночь, заставило мужчину улыбнуться. Он закурил, удобно устроившись в большом мягком кресле, которое Ольга вытащила на веранду, и стал терпеливо ждать Володю, обещавшего приехать с вечерним докладом. А когда тот через двадцать минут появился, то сразу оседлал удобный табурет, привычно прислонившись спиной к поручням веранды.

– Оля спит?
– поинтересовался Володя, тоже закуривая сигарету.
– Ну, и хорошо, а то она вымоталась за эти дни, даже с лица спала.

– Ей пришлось потратить много сил и энергии...

– Не надо объяснять, я и сам догадался.

– А что скажешь о моем поручении? Уже не будешь недоверчиво таращиться, решив, будто я спятил?

–  Тоже скажешь, - улыбнулся товарищ.
– Услышать такое и не вытаращиться? Представляю свое лицо...

– Видел бы ты меня, когда я это впервые услышал, - улыбнулся понимающе Засуха.
– Ладно, давай к делу.

– Значит так, во время дежурства у гроба Профессора ребята заметили двух женщин, которые пытались подобраться к покойнику, но сделать им это деликатно помешали. Думаю, бабы так ничего и не поняли, а мы, в свою очередь, взяли их на заметку и теперь знаем, кто они и чем занимаются

– Черные?

– Ага, кстати, именно они подходили к Ольге после поминок и что-то ей говорили.

– Я был там, знаю.

– А что Ольга?

–  Сказала, это действительно были черные, и они открыто грубили, провоцируя скандал, поэтому ей пришлось их немного "порадовать".

– То есть?

– А она перечислила каждой бабе ее болячки и посоветовала не стоять долго на солнце, так как это вредно для здоровья.

Володя фыркнул, а потом тихо захохотал.

– Вот, пацанка...

– Может, и пацанка, но сейчас, после смерти Ефимовича, ей будет очень тяжело... хотя и до этого тоже было несладко. Володя, еще кто-то был?

–  Да какой-то дед непонятный. Мне даже показалось, он хотел добраться именно до Ольги, но ребята не подкачали. Дед сразу сообразил, что его обнаружили и убрался прочь так быстро, что мы не успели упасть ему на хвост.

– Как это?
– Виктор нахмурился.
– Дед обманул опытных спецов?

– Прости. Сам не знаю, как это получилось, - заместителю было неловко.
–  Но обещаю - мы его найдем, видеокамера, которая "пасла" входные двери, зафиксировала объект во всей красе. Вот, посмотри, - и Володя выложил на стол фотографии незнакомого старика в старомодном черном костюме.

– Ладно, - Виктор отодвинул снимки на сторону стола.
– На сегодня это все?

– Да.

– Тогда пошли на кухню, ты ж, наверное, голодный?

–  Да съел бы что-нибудь.

– Жениться тебе нужно, дружище, - сказал дорогой Виктор, - а то скоро 45, а все холостякуеш.

– Кто бы говорил, - фыркнул ему в спину Володя.

– Мое положение выгодно отличается от твоего, ведь наши с Ольгой отношения можно вполне назвать семейными. А вот у тебя даже любовницы нет, и уже давно.

За ужином Володя объяснил:

– Понимаешь, когда я вернулся из Афгана, то был таким диким, что с трудом сам с собой справлялся, где уж тут говорить о серьезных отношениях, не говоря о семье. А пока я приходил в себя, все порядочные женщины потихоньку вышли замуж, а непорядочные мне были не нужны, потому что и так давали.

– Но у тебя же был кто-то, я помню.

– Да, Светлана. Но она постоянно со мной воевала, пытаясь превратить в ручную собачку. А я этого не люблю, и когда прихожу домой, то хочу покоя, а не войны.

– "Я на тебе, как на войне", - тихо пропел Виктор.

– Собственно, кровать была единственным местом, где ее война меня хоть немного устраивала. Но однажды я понял, что так дальше продолжаться не может, сказал ей "So long" и убрался восвояси.

После ужина мужчины вышли курить на веранду, и Виктор, минуту помолчав, спросил: